Обычно он выделяется спокойно: то там, то сям со дна стоячего водоема поднимаются пузырьки и на поверхности бесшумно исчезают. Но при значительном скоплении, когда газ какое-то время не находит себе выхода, может происходить взрывоподобный выброс. Как правило, о водоемах, где такие выбросы случаются, в народе складывается худая слава как о гнездилище всяческой нечистой силы. Им и названия дают соответствующие. Так, озеро, на котором лесник наблюдал буйство болотного газа, называют Шайтаном, а шайтан в исламской мифологии – это злой дух, сатана, то есть попросту черт.
Пожалуй, еще больше оснований называться шайтанами у тех болот, где выбросы болотного газа сопровождаются мощными извержениями грязи. Зрелище это и мрачноватое, и в то же время очень эффектное. Представьте себе торфяное болото после сильного дождя. Вдруг в каком-то месте оно прямо у вас на глазах начинает вздуваться, образуется что-то вроде огромного нарыва, а потом этот нарыв с гулом лопается и наружу изливается жидкая грязь. После этого болото оседает, а в месте извержения остается на некоторое время воронкообразная впадина.
Сохранилось описание мощного болотного извержения в Ирландии в 1896 году. Большое Нью-Ратморское болото выбросило поток грязи, который прошел несколько километров, заливая все на пути. Один дом был затоплен грязью вместе с людьми.
У нас большое болотное извержение наблюдали в прошлом веке недалеко от Онежского озера. На одном из заливных болотистых лугов в течение нескольких дней (!) бил фонтан грязи, ила и песка высотой в четыре метра. А затем появился родник. Как видно, в данном явлении участвовали и подземные воды.
«Бесовы огни»
Говоря о «тайнах» болот, стоит вспомнить и старое народное поверье о «блуждающих душах», которые будто бы можно увидеть на кладбищах. Рассказов о подобных встречах когда-то было немало. Писатель А. Великанов вспоминает такую историю:
«Давненько это было. Гражданская война кончилась. Я в то время служил в Красной Армии и заготовлял для своей части сено в Каштальской степи, близ города Джизака. Это километров сто – сто двадцать на восток от Самарканда, у северных предгорий Тянь-Шаня. Зимой мы спокойно занимались своим делом, а к весне стало тревожно: то тут, то там находили тела предательски убитых советских работников, участились случаи налетов басмачей.
Однажды вечером мне пришлось ехать одному верхом в кишлак Каштал. В горах темнеет быстро. На скалистых вершинах еще не потухла червонная позолота заката, а внизу густой, как деготь, мрак затопил лощины. Я торопился и понукал коня. Неожиданно впереди появился огонек. «Что бы это могло быть? Может, просто мерещится?» Но нет, кто-то с большим фонарем загораживал мне путь. Судя по высоте, на которой был фонарь, державший его сидел на лошади.
Сняв карабин, я подъехал шагов на тридцать и крикнул: «Бу кем? Кто?»
Ни звука в ответ.
Почему он молчит? Будь это басмач, он давно бы выстрелил, если же не басмач – почему не отзывается? Чертовщина какая-то!
Я тронул лошадь, но тотчас же натянул поводья: справа от меня появился еще один фонарь. Признаюсь, я оробел. Ночь, степь…
И тут-то я вспомнил о своем коне. Вспомнил и рассердился: как мог забыть о верном указателе опасности – ушах четвероногого друга? Зрение, слух, чутье у лошади гораздо острее, чем у человека. Настороженные уши животного – серьезное предупреждение: поблизости кто-то есть. Я взглянул и облегченно вздохнул; конь стоял спокойно.
– Вперед!
Удивительное дело! Огни двинулись вместе со мною и поплыли по воздуху. Я поехал рысью, перешел на галоп – огни понеслись не отставая. В ближайшей лощине к двум присоединился третий, затем число выросло до пяти. Занятно. Огни словно играли со мной, забегали вперед, пересекали дорогу, кружились хороводом. Стоило мне придержать коня, приостановились и они. Я скакал – они мчались. У въезда в Каштал огни погасли, будто растворились в воздухе…»
Герой этого рассказа был человеком не робкого десятка и предрассудками не обременен. Окажись на его месте другой человек, с другим умонастроением – рассказ звучал бы, несомненно, иначе. Во всяком случае ничего «занятного» он бы в этом явлении не нашел, а был бы смертельно испуган преследовавшей его «нечистой силой» или чем-нибудь еще в том же духе.
Я познакомился с «блуждающими душами», будучи еще школьником. Отец мой был большим любителем всяческих загадочных историй, коллекционировал их и подбирал соответствующую литературу, а, надо сказать, недостатка в ней не было. Помню, как в один из зимних длинных вечеров он прочитал мне и моим приятелям рассказ, который сохранился в моей памяти до сих пор.
История эта приключилась с одним гимназистом в Черниговской губернии летом 1879 года. Место было сырое, болотистое. Недалеко от усадьбы, на окраине густого леса, находилось деревенское кладбище. В весеннее время речка, протекающая рядом, заливала его, размывала старые могилы. Однажды после пасмурного и ненастного дня наступила лунная ночь. От дождей на дворе было очень сыро. Сидя на балконе дома, люди любовались красотой ночи, потом начали говорить о привидениях, появившихся в старом доме соседней усадьбы, о мертвецах, по ночам встающих из гробов. Некоторые из гостей простодушно верили этим выдумкам, другие сводили все к какому-нибудь недоразумению.
– А что, молодой человек, – заговорил хозяин, обращаясь к гимназисту, – согласились бы вы теперь, наслушавшись всякой чепухи, отправиться на кладбище?
Хозяин полагал, что гимназист непременно откажется от такого предложения, но тот согласился пойти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91