Она сделала еще одну попытку:
– Может, вам нужно в канцелярию?
– Мне нужно к душеспасителю, – сказала я.
Люди в очереди замолчали. Все в радиусе слышимости повернулись посмотреть. Неожиданно воцарилась мертвая тишина.
Кто бы ни отбирал посольский персонал, он делал это хорошо. Женщина даже не моргнула. Скорее всего это был первый и последний случай в ее карьере, когда к ней обратились с такой просьбой, но она не колебалась ни секунды. Она дотронулась до маленькой клавиши на пульте, потом обратилась ко мне:
– Сейчас вас проводят к Тагеру.
За ее спиной в дверном проеме виднелся большой зал со стенами из полированного мрамора. В дальнем конце его показались четверо мужчин.
Крупных мужчин. Я не сомневалась в том, что они вооружены.
Она кивнула в сторону арки-детектора.
– Проходите, праймери.
Стоило мне шагнуть под арку, как воцарился обычный хаос: замигали огни, взвыли сирены, зазвенели звонки и так далее. Я даже не подумала снять с пояса дезинтегратор. Два охранника у арки потянулись за оружием, а четверо спешащих ко мне провожатых заметно ускорили шаг. Я не трогалась с места, стараясь казаться невозмутимой.
Никто не произнес ни слова. Никто не требовал, чтобы я сдала оружие.
Народ в очереди смотрел на меня, женщина за стойкой спокойно улыбалась, охранники напряженно ждали. Их эмоции касались меня как грубая шкурка свежей раны. Они, похоже, боялись, что стоит им сделать что-то не так, и я взорвусь. Никто из них не понимал одного: риск был, но для меня, не для них. Одно неверное слово, один неверный взгляд, одно неверное движение – и я вышибу себе мозги.
Четверо провожатых подошли к нам, и самый высокий поклонился.
– Добро пожаловать. – Он сделал приглашающий жест в сторону зала, откуда появился, поднимая руку так, словно я приглашена на званый обед, а он хозяин. Я прекрасно понимала, что он из элитных охранников посольской службы безопасности. Но ни на его безукоризненном костюме, ни на его таких же безукоризненных манерах это не отражалось.
И я пошла с ними. Они вели меня по коридорам, через арки и переходы, пока мы не оказались перед дверью. Дверью в стеклянной стене, казавшейся темной и непрозрачной, хотя я не сомневалась в том, что кто бы ни сидел внутри, он все видит.
Дверь в стеклянной стене отворилась. Посреди кабинета стоял мужчина и смотрел на нас. Мой эскорт остановился у дверей. Я вопросительно посмотрела на них – сначала налево, потом направо. Но они не двигались.
Поэтому я вошла одна.
Кабинет оказался просторным, с толстенным – ботинки утопали в нем почти по щиколотки – белым ковром на полу. Прозрачные полки вдоль стен были уставлены хрупкими вазами, стеклянными статуэтками и прочими безделушками.
Картины на стенах радовали глаз спокойным сочетанием цветов.
Я подошла к мужчине – самому обыкновенному человеку крепкого телосложения с каштановыми волосами.
– Так вы и есть душеспаситель? – спросила я. Разумеется, официальное название его должности звучало совсем по-другому: Психиатр класса А6 медицинского отдела КИКС.
– Да. Меня зовут Як Тагер, – кивнул он.
Он бросил взгляд на моих сопровождающих и поднял руку. Дверь мгновенно закрылась, оставив меня наедине с Яком Тагером, душеспасителем класса А6.
Я подошла к полке и дотронулась пальцем до стеклянной вазы.
– У вас тут полно хрупких предметов.
Он подошел и стал рядом.
– Да, хватает.
Я посмотрела на него. Он не слишком походил на эксперта мирового класса по проблемам психического здоровья. Женщина на контроле называла его просто Тагером.
– Вы врач?
Он кивнул:
– У меня медицинский диплом и докторская степень по психологии.
– Сколько у вас пациентов?
Он слегка улыбнулся:
– Один.
– В это количество вхожу я?
– Да.
– Тогда чем вы здесь занимаетесь? – фыркнула я.
– Исследованиями. – Мой интерес, казалось, был ему приятен. – Я изучаю психологические эффекты систем биомеханика-человек.
Боже праведный! Так это тот самый Тагер? Я сама читала его работы.
Мужик являлся признанным экспертом по части эффектов, оказываемых биомеханическими системами на людей, носивших их в своих телах. Я никогда не знала, что его основная специальность – душеспаситель. Это означало, что помимо научной работы он выполняет здесь задание КИКСа, скорее всего связанное с ДВИ или с Дьешанской Академией.
Я не знала, как себя с ним вести. Он казался слишком обычным. Десять лет назад, когда после инцидента на Тамсе меня посылали на обследование к душеспасителю, я спросила женщину-психолога, сколько пациентов было у нее за всю ее карьеру. Она ответила: восемь. Восемь пациентов за двадцать пять лет – и это включая меня, встречавшуюся с ней только дважды.
Я не хотела идти к ней. Я пошла только потому, что меня заставили. Да, мой командир выбрал хорошего врача. Если бы мне хотелось принять помощь, она смогла бы ее оказать. Но теперь все было по-другому. Тагер был моим единственным вариантом, и в силу каких-то глупых соображений мне не хотелось доверяться врачу-мужчине. Почему – сама не знаю. Не хотелось, и все тут.
Я вздохнула:
– Возможно, я совершила ошибку, придя сюда. Я зря отнимаю у вас время.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Что заставило вас прийти?
Я пожала плечами.
– Собственно, это не назовешь проблемой. – Я помолчала. – В последние дни я совершила несколько поступков… немножко странных поступков.
– В каком смысле странных?
– Сегодня ночью я целилась себе в висок из дезинтегратора на боевом взводе.
– Расскажите мне об этом, – негромко попросил Тагер.
– Я разговаривала с этим певцом из кабака. Я была пьяна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109