То есть никто из горожан. Ополченцы и лорды, жившие вдоль южного берега Железного озера, могли бы устроить засаду в том месте, где к Колокольному Побережью спускался ледник, но никто не знал об их судьбе. То ли второе сражение на Колокольном Побережье состоялось и было проиграно, то ли все эти люди были перебиты спящими, так и не узнав о вторжении Вальдо.
— Отсутствие вестей создает страх, — глубокомысленно проговорил герцог Вассант, когда они вместе с сэром Джоном Слитгиз-зардом и премьер-министром прогуливались по стене западного бастиона. — Если это дело рук Вальдо, стало быть, тут кроется какая-то уловка, поскольку он коварен и злобен, но уловка нехитрая, так как он неизобретателен и туп. Если мы поймем, что это за уловка…
— То мы всего лишь узнаем о том, что он уже сделал, — нетерпеливо прервал герцога Седрик. — Не настолько же он туп, чтобы использовать одни и те же уловки вновь и вновь.
— Но тогда он перестанет казаться таким страшным, — возразил герцог. — Уловка может оказаться низкой и подлой, и если мы ее разгадаем…
Герцог упорствовал оживленнее обычного. Он просто не находил себе места в городе, чувствовал, что здесь сейчас от него никакого толка, и рвался на какую-нибудь вылазку.
— То обретем некоторое преимущество, — заключил Седрик. — Я бы это оценил. Но сказать правду, герцог Вассант, у меня и здесь для вас есть важнейшее дело — но знать о нем должны только вы и сэр Джон. — Седрик уселся на парапет, глубоко вздохнул и сказал:
— Существует древний закон: нельзя критиковать живущего и здравствующего короля. Закон дурацкий, ибо его величество Бонифаций сам его время от времени нарушает. Король, да проживет он еще сто лет, говорит, что ни за что на свете не покинет город — то есть он либо победит здесь, либо здесь погибнет. Если случится первое — нет проблем, но если суждено произойти второму, мы обязаны позаботиться о сохранении королевского рода. Поэтому… наклонитесь поближе. Я не хочу говорить о таких вещах вслух…
Двое друзей наклонили головы так низко, что стукнулись лбами. Собравшись с духом, премьер-министр еле слышно произнес:
— Мы должны спасти жизнь принца Аматуса и леди Каллиопы. Не смотрите на меня так. Это не та сказка, где девушка, которой отведена второстепенная роль, выходит замуж за принца. Она не та, за кого себя выдает, ее положение гораздо выше. Не исключено, что Королевство придется отвоевывать, подняв восстание, но это станет возможным только тогда, когда будут живы принц и леди Каллиопа. Конечно, если только никому из вас не хочется отдать власть в Королевстве кому-нибудь из республиканцев.
Теперь вот о чем. Ваш любимый принц молод, горяч и верен престолу. Он, конечно, пожелает остаться здесь и сражаться. Герцог Вассант, на вас ляжет ответственность за то, чтобы принца не захватили в плен. Не мне вам объяснять, что для этого нужно сделать и что это означает с точки зрения будущего.
— Если Бонифаций погибнет…
— Вы возглавите оборону города и станете моим ближайшим заместителем. Если погибнет Бонифаций, я вряд ли его переживу. Сражайтесь до последнего бойца или до победы, если судьба будет к вам более благосклонна, чем к королевскому дому.
Сэр Джон, — продолжал Седрик, — ваша задача проще. Найдутся те, кто не одобрил бы подобное. Вы должны забрать принца и леди Каллиопу — если понадобится, силой — и увезти их на крайний север. Там вы встретитесь с дьяконом Диком Громилой — нет, нет, не надо так вздрагивать, вы все время вот так вздрагиваете, когда я упоминаю о чем-то, о чем, по вашему мнению, знать не должен. Я знаю, что юность у вас была дикая и бесшабашная, сэр Джон, но если только кому-нибудь вздумается сболтнуть, что он знавал вас в те времена, когда вы носили прозвище Джек-Твоя-Голова-с-Плеч и сшивались с шайкой Громилы, то имейте в виду: в моей шкатулке лежит для вас помилование. Вряд ли из вас получился бы такой замечательный гадкий дружок для принца, не будь у вас за плечами такого прошлого, а?
— С последним я согласен, но, сэр, дьякон Дик никогда не был большим другом королевского дома…
— Верно, но с Вальдо он дружен еще меньше, а поскольку человек он практичный, то с республиканцами у него также мало общего. Кроме того, на дорогу вы получите два полных кошеля золота, так что за его услуги и расположение его людей вам будет чем расплатиться.
— Ага, если он просто не отберет у нас деньги.
— Просто отберет деньги, если вы польстите его тщеславию? Просто отберет деньги, когда столь отчетливо запахнет делами в духе Робин Гуда? Вам наверняка памятны его этические устремления.
— Вы правы, — покраснел сэр Джон. — Глупо с моей стороны было усомниться.
Седрику предстояло запомнить этот последний разговор надолго, и чем больше проходило лет, тем более важным он ему казался. Он всей душой полюбил двоих друзей принца и рассчитывал на них, как на своих ближайших соратников.
В этом смысле он нарушил свои собственные принципы: ведь много-много раз он говорил Аматусу о том, что ни в коем случае нельзя слишком сильно привязываться к человеку, которого тебе впоследствии придется отправить на смерть, он учил принца управлять верноподданностью его людей, рассматривая их при этом всего лишь как инструменты, которые, поработав, можно без жалости выбросить, ибо именно такое отношение к подданным составляет суть правления государством. И вот теперь он всей душой желал, чтобы нашелся кто-то еще, кроме этих двоих, кому бы он мог поручить столь тяжелые задания.
Сэр Джон тонкой душевной организацией не отличался, поэтому ничего этого не заметил, а поскольку герцог Вассант после себя мемуаров не оставил, нам остается только поверить Седрику на слово, а он утверждает, что что-то такое заметил во взгляде герцога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104