— Слишком тихо.
Но стоило ему произнести эти слова, как в чаше начинали шебуршать звери, словно пытались успокоить старого разведчика, доказать ему, что все тут, в лесу, в полном порядке.
Когда путники не молчали, они спорили о том, почему, интересно, в Великих Северных Лесах никогда не водились гоблины. Эврипид считал: потому, что ни один гоблин никогда не сунется туда, где до него не побывал хотя бы еще один гоблин. Каллиопа сочла такой вывод слишком уж примитивным. По ее гипотезе выходило примерно следующее: что бы собой ни представляли Великие Северные Леса, они наверняка были древнее и могущественнее гоблинов, однако и сама Каллиопа признала, что предположение у нее слабенькое. Во всяком случае, вопрос этот предоставлял троим спутникам возможность вести пространные беседы, когда у них возникало такое желание, но возникало оно не слишком часто.
Время от времени деревья расступались, и в просветах между ними становились видны какие-то развалины или горы, древние, полуразрушившиеся от старости, но чаще путники видели только сомкнувшиеся аркой над их головами ветви деревьев.
Ближе к ночи, стоило только им подумать о привале, они выезжали на поляну, вполне подходящую для ночлега. На полянах всегда хватало хвороста для костра. Друзья распаковывали дорожные мешки и перекусывали лепешками, сушеным мясом газебо и прочими нехитрыми припасами.
Наконец, незадолго до полудня четвертого дня пути по лесам, путники добрались до Плоского Камня — громадной каменной плиты, на которой могла бы плечом к плечу встать тысяча человек. Этот камень один краем упирался в Железное озеро в том месте, где на северо-западе обрывались Великие Северные леса. Почему он лежал именно в этом месте — судить трудно, но надо же ему было где-то лежать? Взойдя на Плоский Камень, друзья торопливо позавтракали.
А потом Каллиопа, сама не понимая, зачем бы ей это понадобилось, решила прогуляться по Плоскому Камню и дошла до самой воды. И как только она дотуда дошла, горизонт озарился вспышкой.
Как потом описывал это видение Седрик, вспышка напоминала нечто, что увидишь краешком глаза, когда резко повернешь голову. Но потом сияние начало разрастаться, а Каллиопа стояла выпрямившись, подняв голову и не шевелясь, словно за ней наблюдали миллионы людей.
Над линией горизонта поднялся корабль под коричневым парусом с темно-синими полосами. На мачте реял флаг, но какой державе он принадлежал, было непонятно. Корабль помчался к Плоскому Камню с необычайной скоростью. Седрик и Эврипид побежали к Каллиопе, поскольку Седрик сначала решил, что Вальдо построил флот, а Эврипид подумал, что это пираты.
Молниеносно, в одно мгновение ока корабль оказался возле Плоского Камня, и при ярком солнце стало видно, что он самый что ни на есть настоящий, прочный, как и Камень, и все-таки он был как-то странно врезан в воздух, окружавший его. Ощущение создавалось такое, будто корабль еще более реален, чем все, что находится рядом с ним. Корабль мягко покачивался на волнах рядом с Камнем, на расстоянии вытянутой руки. Видимо, он смог подойти так близко к берегу из-за того, что возле Плоского Камня было достаточно глубоко. Неведомо откуда появился деревянный трап и с громким стуком упал на край Плоского Камня.
На палубе не было ни души — никто не стоял у руля, никто не управлял парусом, никто не бегал туда и сюда, не отдавал приказаний — все происходило как бы само по себе. Корабль стоял и, похоже, ждал, когда люди взойдут на него.
— Как вы думаете… — взволнованным шепотом начала Каллиопа.
— Я думаю… Ничего не думаю, — негромко отозвался Седрик. — Но только… это нечто такое, чего в сказках упускать никак нельзя. Такой корабль способен отнести нас туда, куда мы желаем попасть, можно в этом даже не сомневаться. Этот трап… на вид он прочный, надежный. Как думаете, может быть, попробовать провести по нему лошадей и мулов?
— Но нам понадобится еда для них — сено, овес, — возразил Эврипид.
— Навряд ли, — покачал головой Седрик. — Это настолько быстрый корабль, что он, без сомнения, доставит нас до любого берега Железного озера за несколько часов.
— Но как знать, за нами ли он приплыл? — недоверчиво спросила Каллиопа и нерешительно шагнула на трап.
— За вами, сударыня, — решительно заявил Эврипид.
— Откуда ты знаешь?
— А оттуда, что, как только вы ступили на трап, флаг на мачте, который до сих пор был непонятно чей, сразу же превратился в полотнище с изображением Ворона и Петуха — ваше фамильное знамя, — пояснил Эврипид и указал на верхушку мачты. Каллиопа и Седрик посмотрели и убедились, что это так и есть.
Немного погодя они завели по трапу на борт последнего мула и собрали с Плоского Камня остатки поклажи. Каллиопа спросила:
— Ну а теперь, если мы уберем трап?..
В это же мгновение трап поднялся сам по себе, а на канатах завязались узлы, из-за чего трап быстро втянулся на палубу. Корабль едва заметно качнулся и боком отвалил от Плоского Камня, а потом его парус поймал попутный ветер, и что интересно — за миг до этого стоял полный штиль. Судно понеслось по волнам быстрее скачущей во весь опор лошади, и притом совершенно бесшумно.
Каллиопа все еще пыталась понять, откуда взялся корабль и зачем он появился.
— Вы утверждаете, что он явился мне на помощь, так как на его мачте возник флаг с Вороном и Петухом, но ведь я прежде бывала на Железном озере десятки раз, а такого корабля ни разу не видела.
Седрик усмехнулся; Переубедить его теперь вряд ли кто смог бы. Он окончательно уверился в том, что появление старинного неизвестного волшебного корабля означало выступление добрых сил на борьбу со злыми, а уж это значило, что Вальдо окончательно зарвался, зашел слишком далеко и теперь, в самом скором времени, его ждала расплата за злодеяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104