Откуда-то снизу, от самых его ног, донесся голосок:— Нет, мой лорд. Я только что сообщил ему, что вы должны были приехать сегодня вечером. Я увидел вас в моем звездном камне. Сеньор ждет вас в главном зале.Бард удивленно разглядывал мальчишку лет шести, который вертелся у его ног и так толково разъяснил что к чему.Старик Гвин испуганно вскинул руки:— Дом Эрленд! Вам же было запрещено появляться в конюшне. Лошади могли затоптать вас! Теперь ваша мама устроит мне хорошую взбучку!— Лошади ко мне привыкли, они узнают меня по голосу, — ответил мальчик и вышел на свет. — Они на меня не наступят.Точно, ему было не больше шести лет, маловат для своего возраста, почему-то расстроившись, отметил про себя Бард. Копна кудрявых волос в свете факелов отливала темной медью. Тут мальчик церемонно преклонил колено, склонил голову и громко произнес:— Добро пожаловать в родной дом, отец. Я очень хотел первым встретить вас. Гвин, ты можешь не волноваться, я попрошу и господина не сердиться на тебя.Бард угрюмо разглядывал мальчика.— Значит, ты и есть Эрленд, — наконец произнес он.Странно, что он не сразу сообразил, кто этот мальчишка. Быстро — да, но не сразу. Даже с некоторым мучительным сопротивлением в душе, словно не желал признавать его. Что тут сомневаться: волосы мамочкины, у них это из рода в род, — вот она, кровь Хастура и Касильды — Макараны были их потомками. Однако больше всего его удивило то, что мальчик обладает лараном.— Значит, тебе известно, кто я? — наконец нарушил молчание Бард. Интересно, каким же предстал он в рассказах матери. Этаким кровожадным чудовищем, не иначе…— Да, господин, — ответил мальчик. — Я сумел различить ваш образ в сознании матушки. Тогда я был еще меньше, чем теперь. Сейчас она очень занята. Мама говорит, что, когда смотрит на меня, такого большого, невольно вспоминает прежние дни. Я видел вас в волшебном камне, и старый господин сказал, что вы — знаменитый воин, храбрый донельзя. И вас прозвали Волком. Я бы тоже хотел стать знаменитым воином, хотя мама считает, что скорее всего я стану ларанцу, как ее отец и мой дедушка. Можно, я посмотрю на ваш меч, отец?— Да, конечно, — согласился Бард и сам испугался той легкости, с какой пошел на поводу у этого не по годам серьезного, рассудительного мальчика. Он присел на корточки, вытащил меч из ножен. Эрленд осторожно, уважительно коснулся рукояти, потом положил на нее маленькую ладошку. Бард испугался — не хватало еще, чтобы ребенок поранился, однако тут же почувствовал, что мальчик не станет баловаться. Он все понимает — и что такое острая сталь, и что такое кровь. Бард осторожно опустил меч в ножны и положил руку сыну на плечо.— Значит, первым в родном доме меня приветствовал мой сын. Что ж, это годится… Пойдем со мной, я хочу поздороваться с отцом.Парадный зал сразу показался Барду маленьким, обстановка — обветшалой. Зал представлял собой низкое, вытянутое в длину помещение. На стенах были развешаны щиты и знамена рода ди Астуриен. Там же размещалось и старинное оружие. Здесь были выставлены пики, тяжелые копья — они были слишком велики для ближнего боя. Это оружие применялось против кавалерии и в сомкнутом строю, называемом фалангой. Такого построения Бард ни разу не видел. Где в горах развернуться строю? И здесь, на холмах Киллгард, тоже действовать подобным образом было несподручно.В зале также были вывешены древние гобелены, изображающие богов. На одном из них собирающая урожай великая богиня мановением руки прогоняла с поля птиц баньши. На другом — Хастур, спящий на берегу озера Хали, на следующем — неясный образ Кассильды. Каменный пол был шероховат и даже на глаз неровен. В каждом углу зала устроен камин — там всегда пылал огонь. У дальней стороны толпились женщины, и Бард, войдя в зал, услышал характерный звук — там играли на ррилле. Возле ближайшего камина в кресле сидел дом Рафаэль ди Астуриен. Увидев сына, вошедшего в зал с Эрлендом на руках, он поднялся.Одет он был просто, по-домашнему — в длинный, до пят, шерстяной темно-зеленый балахон с расшитыми рукавами и воротником. Все мужчины из рода ди Астуриен были светловолосы, а дом Рафаэль особенно, так что нельзя было сказать, поседел он или нет. Он заметно постарел, правда, глаза смотрели живо, молодо, однако в них застыла тревога.Он протянул руки, однако Бард сначала отпустил мальчика, потом преклонил колено. За семь лет он ни разу не склонил головы ни перед одним нанявшим его властителем.— Я вернулся, отец, — сказал он и тут же уловил удивление стоявшего рядом мальчика. Тот не мог понять, почему такой знаменитый воин, изгнанник, встал на колено перед дедушкой. Как будто он его вассал!..— Благословляю тебя, сын. Хвала богам, что они позволили тебе так быстро добраться до дома. Я, впрочем, и не сомневался в этом. Кто посмеет встать на пути у такого молодца! Встань, сынок, обними меня.Бард поднялся. Увидев совсем близко лицо отца, он едва унял дрожь: «Ну и ну, как же он постарел! В детстве он казался мне великаном, а теперь совсем одряхлел». Теперь он мог с легкостью поднять отца на руки. Так же, как и Эрленда…Как быстро пролетело время! Пока он сражался, годы летели. Ему тоже досталось. Бард вздохнул…— Я смотрю, Эрленд успел встретить тебя, — сказал дом Рафаэль, когда Бард сел в кресло напротив. Потом старик обратился к мальчику: — Теперь, внучок, пора спать. О чем думает твоя нянька, время уже позднее!..— Кажется, она уверена, что я уже в постели. Там, где она меня оставила, — сказал Эрленд. — Я просто не мог не встретить отца. Спокойной ночи, господин, спокойной ночи, мой лорд.Мальчик церемонно и очень потешно поклонился, взрослые так же серьезно простились с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159