А Усердие теперь сидит на луке седла Мауры… Вот брат вдруг грузно осел в седле, взгляд его стал бессмысленным… На мгновение она почувствовала, что стала частью Руйвена — Ранальда — Каролина, и это многомерное нелепое существо начало медленно всплывать в небо. Теперь она явственно ощущала себя Ромили, человеком, девушкой, и в то же время — словно огонек или щелочка, через которую открывался вид на землю с иной точки зрения, — летающим существом, которое резко спланировало вниз и полетело над вражеской армией, подсчитывая и отмечая на ходу…Всадники, пехота, очень много… фуры с припасами… Лучники и… о Боже… Эванда, храни нас, я узнаю этот запах… Они опять изготовили липучий огонь. Где они его прячут?.. Ага, вон на тех повозках.Только крепким усилием воли, выругавшись, Ромили сумела вырваться из тисков тяжкой ментальной силы. Состав и вооружение войска Ракхела ее не интересовали. Ей лучше не знать об этом; вообще лучше ничего не ведать — тем более когда, даже после обрыва незримой пуповины, она почувствовала ужас, охвативший Руйвена, который вел сеанс. Или то был страх, сжавший сердце Каролина? Не важно, все равно от этих — чужих! — переживаний она почувствовала себя совершенно разбитой и больной. Сильно кружилась голова. Девушка согнулась, обмякла, веки сами собой слипались — дай ей волю, так бы и заснула в седле. Краем сознания заметила, что солнце уже клонится к горизонту, и в подступивших сумерках, при ослабленном свете, на востоке уже можно было различить огромный фиолетовый серп Лириэля — еще несколько ночей, и он превратится в диск. Во рту стояла отвратительная сушь, голова начала раскалываться от боли, словно с десяток молоточков разом заработали внутри черепной коробки, отыскивая путь наружу. Особенно усердно они стучали в висках…Темнота спустилась так быстро, что Ромили испугалась — не уснуть бы в седле по-настоящему. Ей казалось, что все слилось в один момент — и долгое разглядывание серпа Лириэля, и ожидание ночи, и непонятные разговоры, которыми обменивались ее спутники. Она никак не могла вникнуть в их смысл. Неожиданно она догадалась, что и Руйвен вернулся из телепатического далека. Он озабоченно разглядывал ее.— Ты уже вернулся? Так скоро?.. — удивилась Ромили.— Не так уж и скоро. — Тот тоже удивленно взглянул на сестру. — Слезай, солдаты приготовили поесть.Он куда-то ткнул пальцем, и Ромили послушно соскользнула с коня. Голова по-прежнему раскалывалась, каждая жилочка вопила от боли. Далее двух шагов вокруг она ничего не видела, не могла толком разглядеть ни Мауру, ни Ранальда… Тот в свою очередь подсказал:— Обопритесь на меня, меченосица. Вам будет полегче, поудобнее…Однако девушка гордо выпрямилась.— Спасибо, я сама дойду, — ответила она.В этот момент ноги у нее подогнулись. Руйвен едва успел подхватить ее и мягко усадил на траву. Девушка слабо, протестующе махнула рукой. Сначала птицы…— Не беспокойся, если ты способна различать, взгляни туда — Маура, заметив твое состояние, занялась ими, — ответил брат. — Ешь!..— Я не голодна, — заявила Ромили и решительно отодвинула протянутую ей миску, после чего быстро вскочила. — Мне обязательно надо заняться Благоразумием…— Я же сказал тебе — с ними Маура. С птицами все в порядке, — нетерпеливо повторил Руйвен и сунул ей в руку несколько сушеных фруктов. — Попробуй это…Она откусила, пожевала и недовольно поморщилась — стоит только проглотить, ее тут же вырвет. Выплюнула и, едва соображая, с трудом воспринимая контуры палатки, которую делила с госпожой Маурой, пошатываясь, побрела в ту сторону. Неожиданно сбоку выплыло побелевшее и перепуганное лицо Ранальда Риденоу — он поддержал ее под локоть… Она попробовала было оттолкнуть его руку — ей не нужна помощь, она сама справится, — но и на это сил уже не было. С трудом вползла в палатку, ничего не соображая, улеглась на соломенном тюфяке и провалилась в сон. Словно в пропасть с крутого обрыва рухнула…Провал был черен и удивительно прозрачен — она погрузилась в странное нечто, где ей было доступно и то, что творилось за стенами палатки — там сгущались сумерки, — и то, что лежало внутри матерчатых скатов. Предметы приобрели необъяснимую прозрачность. Даже ее тело. Оно теперь казалось сотканным из тончайшей газовой субстанции, в которой отчетливо были различимы внутренние органы. На мгновение Ромили здраво рассудила: что же это со мной творится? Но в следующую минуту открывшееся зрелище полонило ее. Она уже не владела нахлынувшими мыслями и образами. Вот сердце — ясно было различимо его биение, колыхание мускулистой плоти; вот кровеносная система — можно было проследить, как по жилам толчками струится кровь. Члены тела, как ни странно, слушались ее, Ромили взмахнула рукой — удары сердца участились, кровь быстрее начала бежать по венам и капиллярам. Но разве это рука? Ни капельки не похожа на пятипалую конечность — скорее уж крыло. Роскошное крыло с радужными перьями… Пара крыльев. Что, если ими взмахнуть? Увлеченная этой идеей, она одним махом поднялась над набитым соломой тюфяком. Еще взмах, еще — и, удивительное дело, она сверху глянула на свои пропитанные кровью бренные останки. Сама же парила в вышине, внизу расстилались равнины и холмы. Ромили направилась в сторону Хеллер. Скалистые обледенелые кручи вздымались перед ней. За ними, в провалах глубоких пропастей, чуть возвышаясь над седловинами, вставали стены какого-то города. Через равные промежутки возвышались башни до неба. На одной из них стояла женщина и призывно махала ей рукой.«Сюда, сюда, добро пожаловать домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173