Виктор Петрович оказался прав. Пленников подвели к лифту. Подъем продолжался долго. Яхонтов успел насчитать четырнадцать этажей.
— Если каждый этаж имеет в высоту всего по три метра, то мы находимся не менее чем в сорока-пятидесяти метрах ниже уровня крыши, — сказал он.
— Но несколько этажей приходится уже на надземную часть здания, — заметил Владимир.
— Сейчас узнаем.
Когда космонавты вышли из лифта, они очутились на вершине высокой квадратной башни. Она густо заросла деревьями и была обнесена оградой. Солдаты заняли места по углам и предоставили пленникам возможность свободно ходить по площадке. Космонавты подошли к балюстраде.
Внизу раскинулся город. Хорошо видны были его улицы, выделяющиеся темными полосами на голубовато-сером фоне растительности на крышах. Дальше, меж двух холмов, прямо на запад тянулась узкая длинная ложбина. Синяя мгла затягивала дали. Над головой висело фиолетовое небо, у горизонта горел золотой диск солнца.
Башню окружали два ряда высоких зданий, образующих сплошные стены. Пленники находились как бы на территории хорошо защищенной крепости.
Далеко внизу по вымощенному крупными камнями двору ходили часовые. Стены башни и зданий внешнего ряда, в отличие от большинства строений города, суживались книзу. Людям, стоящим у перил, казалось, что под ними пустота.
— Бежать отсюда нелегко, — отвечая на невысказанные мысли своих друзей, сказал Владимир. — Если и возможно достать канаты, чтобы спуститься с башни, то преодолеть многоэтажную преграду этих каменных наружных стен вряд ли возможно.
— На мой взгляд, высота башни шесть этажей, — сообщил Яхонтов. — Значит, на подземную часть остается восемь. Иными словами, наша камера находится на двадцать—тридцать метров ниже поверхности.
— Упрятали глубоко, — с грустью произнес Владимир. — Всякую мысль о подкопе приходится отбросить.
Разговор прекратился. Выйдя без масок, космонавты убедились, что и снаружи, на высоте, они могут обходиться без кислородных приборов. Это обнадеживало.
Нарядный марсианин, который вывел пленников на прогулку, был тут же. Когда они рассматривали крепость, оценивая возможность побега, он молчал и лишь по окончании разговора вмешался:
— Тонга-Лоа, — произнес он, широким жестом охватывая всю панораму крепости. — Тонга-Лоа, — медленно и отчетливо повторил он еще раз.
— Эта крепость называется Тонга-Лоа, — догадалась Индира.
Услыхав знакомые звуки, марсианин принялся кивать головой совершенно так же, как это делают жители Земли. Его лицо выразило подобие улыбки.
Было очень холодно, дул резкий ветер. Вскоре Солнце совсем склонилось к закату, начало заметно темнеть. С каждой минутой мороз крепчал, и пленники озябли.
Виктор Петрович попытался объясниться жестами. Указывая пальцем на себя самого, потом на остальных, он сделал движение в сторону башенки лифта.
Марсианин понял и подал команду. Солдаты окружили их и увели обратно в подземелье.
На столе ожидали две чаши, источавшие своеобразный, но довольно приятный запах, и сосуд с напитком. Путешественники проголодались и с аппетитом принялись за ужин. Блюда оказались хорошо посоленными. Непонятно, как догадались об этом марсиане. Возможно, за ними скрытно наблюдали во время обеда или кто-нибудь попробовал остатки пищи, по-видимому, жители Марса стремились угадать вкусы пришельцев.
Ночь прошла спокойно. Правда, было холодновато, но меховая одежда и покрывала, снятые со всех кроватей, помогли согреться. Космонавты с грустью обнаружили, что никаких отопительных приборов камера не имеет. В ней было теплее, чем на воздухе, лишь потому, что над головой находился тридцатиметровый слой почвы.
Наутро марсиане принесли белую кисловатую массу, на вкус похожую на соевые сырки. В шестигранном сосуде с двойными стенками находился теплый, почти горячий, ароматный, но не сладкий напиток. Его выпили не без удовольствия, потому что за ночь еще похолодало и хотелось согреться.
После уборки в камеру вошли трое марсиан. Они сели и предложили узникам сделать то же.
— Мана, — сказал один из них и указал пальцем на себя самого и всех остальных мужчин.
— Мана, — повторили космонавты и записали в блокнотах: «Мана» — означает «человек» или «мужчина».
— Киу, — произнес новое слово старший из учителей, указывая на двух женщин.
«„Киу“ — означает „женщина“«, — записали путешественники.
— Анта-мана, — продолжал объяснять марсианин, указывая на себя самого и двух спутников.
— Жители Марса называются «анта-мана», — заметила Наташа, внимательно слушая урок.
— Тот-мана, — объяснили марсиане, показывая на мужчин, прибывших с Земли.
— Киу-тот-мана, — называли они женщин.
К концу первого урока, продолжавшегося более двух часов, космонавты успели заучить и записать целый ряд имен существительных. Учителя внимательно прислушивались к произношению и заставляли повторять каждое слово по многу раз, пока не добились правильной передачи звуков.
Когда урок закончился, космонавты пришли к выводу, что нужно одновременно обучать и жителей Марса какому-либо из земных языков. Решили начать с русского, как принадлежащего стране, пославшей экспедицию.
Остаток дня был посвящен повторению первого урока и занятиям гимнастикой.
К вечеру снова вышли на прогулку и удивились. Небо, обычно безоблачное, сейчас приобрело другой вид. Серые тучи клубились на огромной высоте и быстро мчались на запад. Потом пошел снег, самый обыкновенный снег. Он сыпал мелкой колючей пылью и покрыл тонким слоем кроны деревьев, склоны окрестных холмов, лег на перила ограды, запорошил улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78