Кончик лезвия упирался Богине в шею под ухом.— Убивать нас без толку. — Глаза Ингмара были слепые, как у Рафаэля. — У нас есть своя Богиня и все остальные, которых купил Итель. А у тебя сейчас не станет никого.— Пощади ее.Эстелла уже стояла у Лоцмана за спиной.— Я не убиваю, как ты. — Северянин положил руку Марии на затылок.— Пощади, — повторил Лоцман в бессильной ярости. Охранитель мира, он не может помешать актерам надругаться над его Богиней!Мария пошатнулась. С помертвелым от ужаса лицом выдавила дрожащим голосом:— Что они хотят?На лице у Ингмара появилось такое же вдохновенное выражение, что Лоцман уже видел у Лусии, когда она стояла возле полицейской машины.— Я вас запрограммирую, — проговорил северянин.— Не двигаться, — прошипела Эстелла, и охранитель мира не шелохнулся.У Марии менялось лицо: с него ушел ужас, который сменило изумление, смешанное с недоверием. Затем Богиня упрямо сжала губы и потрясла головой. Лоцман затаил дыхание. Может, она устоит, Ингмар с ней не совладает? Нет: Мария сдалась, устало прикрыла глаза. А когда вновь подняла веки, это уже была другая Мария: знающая свою выгоду, бойкая и бездарная авторесса. Ингмар отступил от нее.— Можете прямо сейчас позвонить господину издателю. Он будет рад иметь вас в числе своих авторов.— Пауль не дурак поспать с утра. — Мария прошла к столу и включила компьютер. — Пока он пробудится, я успею сделать несколько страниц… или составить план. Я же не могу писать без плана, вы согласны? — Она повернулась, с брезгливой гримасой посмотрела на Ингмара и Эстеллу; ее зеленоватые глаза избегали взгляда Лоцмана. — Убирайтесь все — мешаете работать. Вон пошли, я сказала!Актеры исчезли. Лоцман медлил.— Вы не нужны мне здесь, — проговорила Мария. — Уходите. И заберите ваши цветы!Он прихватил цветы, которые лежали на столе возле фотоальбома, однако оставил в шкафу сверток с оружием и наручниками.Если Мария не вышвырнет всё на помойку… или не сдаст в полицию… Он прикусил губу, открыл дверцу машины. Руки едва слушались, и было очень больно. Мария подпишет договор с Ителем, продаст своего Лоцмана. А тогда опять в Кинолетный город, на АУКЦИОН? Пожалуй, нет — ведь книги писала Анна… Как же теперь — жить на стимуляторах? Превращаться в падаль?Лоцман встряхнулся. Пока он жив, пока жива Хозяйка Поющего Замка, пока жив Дархан, еще не всё потеряно.Мария выглянула на крыльцо:— Оставьте-ка лучше цветы здесь.Он бросил свой подарок на асфальт, хлопнул дверцей и уехал. Назад, в Поющий Замок, как поклялся. Глава 19 Вопреки словам Марии о том, что Итель — любитель поспать, издатель уже поднялся и, судя по шуму воды в ванной, принимал душ, когда Лоцман вошел в Аннин дом. Ни в гостиной, ни в спальне Итель так и не прибрался. На столике звякнул телефон. Неужто Мария? Уже звонит сговариваться о новой книге? Лоцман снял трубку:— Алло.— Господин Пауль Мейер? — раздался громкий уверенный голос. — Я звонил вам домой, мне дали этот номер. Вас беспокоят из Бритонвилля. Вы знаете меня под именем Вильгельма Шварцберга.— Простите, я не Пауль.— Вы секретарь? Хорошо. Будьте добры, передайте господину Мейеру: Вильгельм Шварцберг намерен подписать контракт на роман нового типа. Пора, знаете ли, сменить профиль, — добавил Шварцберг с неожиданным смущением.Лоцман крепче сжал трубку:— Вы отдаете себе отчет, сколько бед принесут эти книги нового типа?— Каких таких бед?— В вашем Бритонвилле, я вижу, ничего не известно. Мой вам совет: повремените с подписанием контракта. Тем более что господин Мейер сейчас не может вами заняться.— А когда сможет?— Дня через три-четыре.— Ну, знаете ли! За четыре дня я могу передумать. — Судя по тону, Шварцберг был автор известный и цену себе знал.— Передумаете — и ладно. Будьте здоровы. — Охранитель мира положил трубку на рычаг. Одного Лоцмана спас от продажи — хотя бы на время, а если повезет, то и навсегда.Он только двинулся в кабинет, как телефон снова зазвонил.— Алло.— Пауль? Тебя и не узнать, приятель. Слушай, я тут пораскинул мозгами… Давай, что ли, и впрямь контракт подмахнем. Я тебе знатную книгу сбацаю.— Пауля нет и не будет четыре дня. Если вас не затруднит, позвоните еще раз попозже.Автор опешил:— Эй, стой! А вы-то кто?— Секретарь. Позвоните через четыре дня. — Третий звонок. Хоть от телефона не отходи. Что за половодье такое? Никак актеры их всех запрограммировали?Лоцман отшил пятого автора, когда в гостиную вошел Итель. Его коротко стриженные волосы уже высохли после душа, но курчавая борода была влажной.— Какого черта вы распоряжаетесь? Кто сказал, что меня не будет четыре дня?Охранитель мира выдернул телефонный шнур из розетки. Итель сунул руки в карманы брюк и прислонился к стене.— Я слушаю, господин Лоцман. — Глаза в сеточке морщин прищурились, в голосе прошелестела издевка. — Вы, кажется, хотели мне что-то объяснить?— Господин Итель, я вам выставляю счет. Во-первых, Аннины актеры бродят по миру и калечат людей. Во-вторых, у завербованных вами авторов умирают Лоцманы. В-третьих, ваши авторы мучают своих персонажей и, соответственно, обрекают на муки актеров — живых людей иномирья. В-четвертых, из-за вас в Кинолетном городе началась война между солдатами и летчиками кино…— Я ни хрена не разберу, что вы несете, — перебил издатель. — Я не знаю никакого Кинолетного города, не знаю ни летчиков, ни солдат. Я понятия не имею, что там у вас творится в иномирье, — и, поверьте, ЗНАТЬ НЕ ХОЧУ. Меня, господин Лоцман, это не касается. Какого рожна вас принесло сюда сеять проблемы, когда у нас своих до черта? Мы здесь занимаемся бизнесом. Если на товар есть спрос, мы даем товар и честно получаем деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127