– Вы сказали, что поезд «дырявит» границы пространств. То есть получается, что из-за этих «дыр» Вселенная скоро превратится в решето, а потом и вовсе рассыплется? – Юра усмехнулся. – Честно говоря, с такой моделью конца света мне еще не приходилось сталкиваться.
Повернувшись к Юре, Бондарь поднял брови и округлил глаза:
– Голубчик мой, ну нельзя же рассуждать так до вульгарности примитивно! Все значительно сложнее и неоднозначнее. Между пространствами действительно возникают «дыры». Ну, или «щели», если больше нравится. Пока точно известно только то, что эти «дыры» безумно опасны. Чем? Как? Почему? На эти вопросы пока нет точного ответа. Только гипотезы. Но самая правдоподобная из них говорит о том, что именно через эти «дыры» вселенское зло сделает попытку объединиться. Собственно, уже делает... И помогает ему в этом наш с Вами трехвагонный приятель, случайно замкнувший Время! В любом случае, интерес к этим «дырам» адептов культа «Двенадцати Голов», согласитесь, заставляет задуматься о таких вещах не просто, как о недетской сказке.
– Можно вопрос? А почему только «вселенское зло», а не «вселенское Добро»?
– Очень просто: Добро работает другими методами. Ему нет необходимости объединяться через «дыры в пространстве», ведь оно, по сути своей, абсолютно – этот мир изначально был создан добрым, места для зла просто не было предусмотрено. Вот злу и приходится искать червоточины – когда в душах человеческих, а когда в самом Мироздании. И, к сожалению, оно весьма в этом преуспело.
– Ну, хорошо, а если все же череп Никольского будет вне поезда?
– Тогда беды не случится, – ответил Бондарь. – Не случится до тех пор, пока череп не попадет в руки служителей культа «Двенадцати Голов». У них те же самые цели – воцарение тотального вселенского зла. Только провидение преподнесло им подарок. Им не надо теперь собирать двенадцать уникальных черепов в одном, строго определенном месте. По сути, им даже не нужно охотиться за черепом Никольского. Потому, что зло и так скоро восторжествует, и тогда череп сам попадет им в руки. Конечно, этого не произойдет, если, он будет извлечен из Кольца Времени, отпет и захоронен по христианскому, лучше Православному, обряду – при этом его сила будет потеряна. Понятно, служители «Двенадцати Голов» всеми силами постараются этого не допустить.
– Но ведь можно найти «Алгоритм зла», – возразил Юра, – рассчитать время и место следующего появления «Летучего Итальянца», и тогда изъять череп из поезда.
Где-то неподалеку истошно заорал тепловоз. Бондарь вздрогнул. На мгновение лицо его исказила все та же короткая гримаса. По одной из действующих веток зловеще загрохотал состав с крутобокими цистернами и наглухо закупоренными товарными вагонами.
– Может быть... – как-то заторможено проговорил Бондарь, когда состав скрылся вдалеке. – Тем более что череп на данный момент является краеугольным камнем – вряд ли в ближайшее время человечество преподнесет миру нового своего представителя, обладающего способностью к мистическому видению такой силы, как у Никольского. Это значит, что слуги зла, как минимум, еще двести лет не получат череп, способный удержать такой колоссальный заряд энергии.
Юра нахмурил лоб.
– Извините, я что-то не очень понял. Почему именно двести лет? Это... как-то связано с особенностями культа?
Бондарь задумался.
– Видите ли, Юра... – Было видно, что он старается подобрать правильные слова. – Со дня смерти Никольского прошло более ста лет. В попавших ко мне бумагах, описывающих культ «Двенадцати Голов», было сказано, что каждый двенадцатый череп, так называемой «высшей градации» – тот, в котором способна зародиться та самая «незримая сила» – появляется на земле не ранее, чем через триста лет, а то и позже. Остальные одиннадцать черепов могут быть взяты от кого угодно, и пригодны они только для минимальных мистических нужд. Но именно они помогают обрести силу последнему, двенадцатому – «черепу Избранного». Сто тридцать лет назад зло получило череп Никольского, но тут же фактически потеряло его. Теперь ему придется либо как-то использовать присутствие черепа Никольского в пропавшем поезде, что оно и делает, либо ждать появление нового черепа с похожими характеристиками. Но на это уйдет, как минимум, еще двести лет.
Юра подумал немного над словами Бондаря и спросил:
– Интересно, а какие черепа они использовали раньше, если «Избранных» на земле так немного?
Бондарь, помолчав, вздохнул, и, как будто нехотя, сказал:
– Сложный вопрос, Юра... Некоторые источники, причем совершенно не относящиеся к культу «Двенадцати Голов», смутно указывают на то, что летом 1517 года на кладбище города Хертогенбос в Нидерландах неизвестными вандалами была вскрыта могила живописца Иеронима Босха.
– Босха? – удивился Юра.
– Босха, – подтвердил Бондарь. – Если верить, произошло это спустя ровно год после его смерти. Как и следовало ожидать, из мо-гилы пропала голова. Точнее, то, что к тому времени от нее осталось. Возможно, информация об этом факте не совсем достоверна и успела обрасти домыслами, но, согласитесь, она наводит на определенные раздумья. Вот смотрите: череп Босха от черепа Никол-ьского отделяет период времени как раз около трехсот лет. Если быть точными, то триста сорок. Оба черепа были украдены. И Босх, и Никольский в своем творчестве затронули тему человеческого безумия, как одной из форм тайной сущности бытия – они от-крыли в ней массу потаенных глубин, прочно связанных с «миром невидимым». А то, что им обоим в этой теме было открыто нечто большее, чем остальным представителям рода человеческого, мне Вам доказывать не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74