Женщины смотрели на него, тут же насторожившись.
Робот сделал шаг в камеру, потом остановился. На его груди открылась скользящая дверка, и появилось углубление. Из углубления он извлек две герметичные упаковки на небольшом подносе, и по камере разнесся запах восстановленного лука.
— Еда, — сказал Шин, стоя за спиной у робота с блоком дистанционного управления.
— Наконец-то, — сказала Саския. Они с Табитой уже протянули руки к пакетикам, но робот убрал их назад в углубление. Маленькая дверка захлопнулась.
— Эй! — крикнула Саския.
Вокруг черепа робота замелькали крошечные вилочки голубых молний.
Старик с любопытством смотрел на них:
— Вы голодны? — спросил он.
— А, он хочет поиграть в игры, — устало сказала Саския, плюхнувшись на койку и слегка подскочив при этом. — Конечно, мы страшно голодные, черт бы тебя побрал, — презрительно сказала она.
Шин, поблескивая глазами, вздернул подбородок. Скорпион на его пальто изогнулся и грациозно проследовал к краю привязи.
Шин посмотрел на Табиту:
— А ты, — поинтересовался он, — тоже голодна?
— Да, — грозно заявила Табита, — я голодна.
Он взглянул на них обеих, быстро поводя глазами из стороны в сторону.
— Раздевайтесь, — сказал он.
— Что? — в один голос спросили женщины.
— Раздевайтесь, — повторил он.
Саския и Табита переглянулись.
— Пошел ты, — сказала Табита. — Можешь оставить это себе. Я не хочу есть.
И она села рядом с Саскией.
— А я хочу, — сказала Саския.
Она расстегнула молнию на вороте жакета и стянула его через голову.
Табита схватила ее за руку:
— Не делай этого, — свирепо сказала она. — Саския! Не смей!
— Какая разница! — с той же силой возразила ей Саския.
Шин наблюдал за ней.
— Капитан Джут, — сказал он, поджимая губы, — стесняется.
Табита высказалась очень грубо. Она опустила голову, но продолжала следить за дверью.
Саския поднялась и сняла тенниску. Потом стала расстегивать брюки.
— Стоп, — сказал Шин. — Ты, — обратился он к Табите. — Джут. Табита Джут. Иди сюда.
— Я сказала, можешь оставить ее себе! — громко сказала Табита, не поднимая головы.
— Иди сюда. Раздень свою подругу.
— Пошел ты!
Он направил на нее робота. Табита боролась, но робот с легкостью подхватил ее с койки и, держа за руки, поднял перед своим хозяином. Табита пнула робота, потом Шина. Робот неожиданно уронил ее на пол.
— Раздевай свою подругу, — велел ей Шин.
— Нет!
— Послушай, Табита, не глупи, — сказала Саския. — Нам же надо есть.
— Не начинай!
Шин наблюдал за ними, и его глаза поблескивали — он забавлялся:
— Раньше ты не была такой медлительной, — сообщил он.
— Что значит «раньше»? — резко спросила Табита.
Старик нажал кнопку, и робот заговорил:
— Хмм, — сказал он голосом Табиты, — черная смородина…
— Ты подслушивал! Я знала!
Робот, из головы которого сыпались искры, продолжал говорить.
— Бедный старикан, — сказал он по-прежнему голосом Табиты, — не стоит у него без стриптиза.
Шин пристально взглянул на робота и нажал кнопку.
Табита поднималась, потирая бедро. Услышав, как ее голос произнес слова, которых она не говорила, она замерла, уставившись на робота.
— Маленький мальчик с большой игрушкой, — сказал ее голос, идущий из робота.
Робот протянул длинную руку и выхватил пульт из рук Шина.
— Эй!
Шин смотрел на него в страхе и ярости, не веря своим глазам.
Потом стал лихорадочно шарить по карманам и вынул отвертку. Саския, застыв, наблюдала за всем происходящим с койки. Табита, встревоженная и в полной боевой готовности, искала возможности бежать.
Держа одной рукой пульт вне досягаемости Шина, робот схватил его двумя другими за плечи, оторвал от пола и стал яростно трясти.
Саския и Табита прижались к стене.
Шин в ужасе пронзительно кричал. Его голова ударилась о стену с громким стуком, эхом отозвавшимся в камере, и он повалился на пол и затих.
Скорпион на его пальто продолжал бесцельно бродить по своему крохотному кругу.
Робот бросил пульт на потерявшего сознание механика и повернулся к женщинам.
Бежать было некуда.
А потом робот зашатался. Его голова наполнилась дымом. Он неожиданно сел на пороге.
— Мееп, — сказал он.
Одна из его ног задергалась из стороны в сторону.
Из коридора донеслось поднимавшееся к ним знакомое жужжание, и блестящее маленькое черное существо в пластиковом пакете влетело в камеру на летающей тарелке.
57
Совсем незадолго до этого Табита Джут вообще никогда в жизни не видела Херувима, а уж снова увидеть этого она вовсе не ожидала. И, конечно, не ожидала увидеть, как кто-то обнимает Херувима. Но когда Кстаска аккуратно вплыл в камеру над выведенным из строя роботом и обмякшим телом его хозяина, Саския вскочила и заключила в объятия дитя пространства.
Казалось, он был так же счастлив видеть ее, как и она — его. Черты его шарообразного лица расплылись в ужасающей улыбке, и он замахал своими миниатюрными ручками. Если раньше его глаза светились, то теперь они просто сверкали.
— Кстаска! — радостно закричала Саския. — Мы думали, ты умерла…
— Это в космосе-то? Никогда! — прокаркал Херувим. Проворный, как никогда, в поле ложной гравитации, он зигзагами носился по камере, торжествующе бравируя и останавливаясь каждый раз на волосок от стены, а потом совершая безупречные развороты. Табита никогда не видела его в таком неистовстве. Ей пришло в голову, что он, наверное, засосал всю энергию «Уродливой Истины» в свои собственные ненасытные ячейки. Когда он открыл рот, его горло светилось изнутри.
— Кстаска, — сказала Саския. — Могул…
— Насильственная смерть приносит несчастье, — сказал Херувим, подплывая к Саскии, чуть более сдержанно и внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153