Брат Феликс окликнул их:
— Сестра Вероника! Сестра Марджори! Присоединяйтесь к нам.
— Приветствуем тебя, Брат Феликс, — сказала одна из женщин музыкальным голосом, пока они шли по дорожке.
— Это и есть твои новые протеже? — спросила вторая.
Они улыбнулись милостивой улыбкой Уборщиков, предназначенной для всех и каждого, и, после того, как всех представили Другу, сели, скрестив ноги и мягко паря рядом с Братом Феликсом, почти касаясь земли.
— Так, значит, это вы фактически выгнали последнего фраска, — сказала Сестра Марджори, угощаясь лососиной с серебряной тарелки.
— Я как раз рассказывал нашим новым друзьям о нашей маленькой игре, — сказал Брат Феликс, становясь еще более веселым, если такое вообще было возможно. Он положил руки в кольцах себе на колени и откинулся назад в воздухе.
Сестра Вероника отсалютовала Табите жестом вежливого восхищения: — «Элис Лиддел» была грозным соперником, — сказала она.
— Ну, вот, что я вам говорил, — заметил Брат Феликс. Все еще откинувшись назад, он расстегнул спорран и вынул плату: — Вот она, — сказал он, приподняв ее за кончик. — Элис собственной персоной, цела и невредима.
— О, дай мне посмотреть, пожалуйста, — попросила Сестра Марджори.
— Отдай ее мне, — понизив голос, сказала Табита, приподнимаясь и протягивая руку через скатерть. Туда она дотянулась, но поняла, что дальше дотянуться не сможет.
— Теперь она тебе бесполезна, моя дорогая, — заметил Брат Феликс и передал плату Сестре Марджори. — Когда тебя переведут выше, ты будешь слишком занята, чтобы летать на космических кораблях!
— Это правда, Табита, — сказала Сестра Вероника, поздравляя Табиту, когда та медленно опустилась на свое место. — Тебе больше не надо будет водить баржу.
— Ты станешь такой же, как мы! — улыбнулась Сестра Марджори.
— Тогда уж я лучше стала бы перком, — зло ответила Табита.
Трое Уборщиков решили, что это великолепная шутка. Они от всего сердца рассмеялись.
— А как в нее играют? — спросил Кстаска. — В вашу игру?
— Ну, — ответила Сестра Вероника, — в общем, это даже и не игра.
— Развлечение. Забава, — добавила Сестра Марджори.
— Мы заключаем пари, — сказал Брат Феликс, словно признаваться в этом было чем-то из ряда вон выходящим.
— Один из нас заключает пари против другого на то, что тот предоставит чему-то идти своим чередом, что бы это ни было, — сообщила Сестра Вероника.
— Чтобы посмотреть, кто первым не выдержит, — сказала Сестра Марджори, — и вмешается.
Сестры посмотрели на Брата Феликса.
Вид у Брата Феликса был смущенный, казалось, он забавляется сам собой.
— Я проиграл, — признал он.
Сестры мило рассмеялись.
— У них все шло очень хорошо, — сказал им Брат Феликс, защищаясь. Он перечислял их заслуги по пальцам. — Через столько лет старая Королева Фрасков выходит из небытия.
— Никто не знал, что она там, — заметила Сестра Вероника.
— А в следующую минуту вот она, на адаптированном «Кобольде» Сансау, — с пафосом продолжал Брат Феликс.
— …С Херувимом на борту! — заключила Сестра Марджори, восхищаясь неистощимой изобретательностью вселенной.
Уборщики вежливо посмотрели на Кстаску, словно поздравляя его с замечательной ловкостью и находчивостью.
— Совершенно невероятное совпадение, — провозгласил Брат Феликс, и за белой скатертью закивали огромные белые головы. — Что мы можем сказать? Только пожалеть об оборудовании!
И снова все Уборщики весело засмеялись.
По-прежнему сидя, Брат Феликс обернулся и поднял свое широкое бледное лицо к непостижимому солнцу, оглядывая сады, детей, беседовавших философов, музыкантов, рыболовов и тех, кто запускал змеев. День был вечно теплым, не было ни малейшего намека на холодок, который мог бы напомнить, что они обитали в пузыре благожелательной невероятности, балансировали на вершине замерзшей атмосферы спутника Плутона. Только за пределами микроклимата, на краю зелени, можно было краешком глаза увидеть черное царство вечного адского холода.
Сестра Вероника наклонилась к Табите, кольца на ее белых руках блеснули в солнечном свете:
— НЕКОТОРЫЕ были убеждены, что ты знаешь что-то такое, чего мы не знаем, — доверительно намекнула она.
Прежде, чем Табита успела ответить, Сестра Марджори протянула руку и успокаивающе похлопала ее по плечу. То, как они здесь ее все время лапали, просто бесило Табиту.
— О, не волнуйся, — сказала Сестра Марджори, — мы знали, что ты не знала НИЧЕГО.
— Ты ведь сначала вообще не понимала, что происходит, правда? — сказал Брат Феликс. — Ты просто выполняла свою работу.
Табита стиснула зубы и ничего не ответила.
— Нет, Табита, никаких неприятностей у тебя нет, — продолжал он.
— Мы тебе обещаем, — хором пропели Сестры.
— Я говорил ей, — сказал Брат Феликс, — она справилась очень хорошо. Капелла разрешила твое повышение, — добавил он, обращаясь ко всем присутствующим.
У Саскии вид был подавленный. Она вертела между большим и указательным пальцем стебелек водяного кресса. Потом спросила их:
— А вы можете возвращать мертвых?
Последовала секундная пауза.
— О, моя дорогая, — печально промолвила Сестра Вероника.
— Твой бедный дорогой брат, — сказала Сестра Марджори, покачивая увенчанной листьями головой. Сестры любовно и скорбно посмотрели друг на друга — каждая на свое отражение.
— Бедное дитя, — прошептал Брат Феликс. — Выпей, выпей еще вина, — глухим голосом произнес он, затем отвернулся и высморкался.
Саския переводила взгляд с одного огромного лица на другое.
Табита потянулась через скатерть и взяла Саскию за руку. Кстаска молча подплыл ближе.
— Ну, хорошо, а как насчет Марко?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153