Кто-то или что-то бренчало на клавиатуре, все время повторяя одни и те же три такта, то как льющаяся вода, то как тысяча струн.
— Чудовищно, — отчетливо произнес чей-то голос.
— Что ж, я вынужден заявить, что не вижу разницы, — это был уже Марко. Кто-нибудь… кто-нибудь, скажите мне в чем разница… я готов с вами поспорить. Серьезно. Я готов поспорить.
Поднялся шум и перекрыл его слова.
Табита зевнула. Расстегнула петли кровати и мягко опустила ноги на пол. Обнаженная, она подняла с пола халат и завернулась в него. И не смогла вспомнить, когда в последний раз надевала халат на собственном корабле. Это была вторая мысль, первой был тот факт, что она вообще проснулась.
Она отправилась в туалет, а потом сделала себе трубочку кофе. Кофе она выпила на камбузе, стоя. Ей не хотелось сидеть на камбузе, но еще меньше ей хотелось идти даже несколько метров по проходу до кабины — а вдруг кто-нибудь выйдет из трюма. Табита поняла, что они были на камбузе и взяли все, что им было нужно. У них ведь даже не было времени, чтобы сделать запасы. Что нужно четырем людям на месяц? Чем они вообще питаются? Чем кормят Тэла?
Тэл уже вылез из своего ящика. Табита слышала его голос, напоминавший звук флейты, перекрывавший остальные, добавляя шуму и ничего не прибавляя к смыслу. «В раю они жмутся друг к другу, — пронзительно распевал Тэл, — бесстыдно в раю».
Табита подумала о Близнецах. Инцест. Как они могут? При этом она не была шокирована, не испытывала отвращения, просто не могла себе этого представить. Представить свою собственную сестру, собственного брата. А они представляют тебя. Если бы они выглядели точно так же, что тогда? Табита все равно считала, что нет. Если бы она встретила своего двойника, она скорее всего сбежала бы. А если быть такими, как они. Они были такими хрупкими. И очень сексуальными, в своем фантастическом роде. Как Могул смотрел на нее вчера в кабине.
Где ей сейчас и полагалось находиться. Табита закончила свой скудный завтрак и вернулась в каюту. По пути она не встретила никого. Теперь они там распевали рождественские песенки. Они все были странными, и Табита собиралась общаться с ними как можно меньше, а иначе она выберется из всего этого таким же психом, как они.
Одевшись, Табита отправилась в кабину пилота. Саския вышла из трюма. Она стояла у иллюминатора в широкой блузе и царапала ногтями стекло. По ее узким щекам катились слезы и капали с кончиков усов. Табита услышала ее голос, прежде чем увидеть ее.
— Я хочу назад, — стенала она, — назад, туда, где мы были, когда мы все были там.
Табита не поняла, был ли это настоящий срыв или часть роли. Проход был узкий, и Саския загораживала его.
— Что случилось? — угрюмо спросила Табита.
Саския повернула к ней мокрое лицо:
— Ты, — простонала она, — ты можешь отвезти нас назад. Ты можешь, можешь!
Она бросилась на шею Табите и зарыдала у нее на плече.
Начало путешествия было не очень-то многообещающим. Табита, внутренне вся сопротивляясь, держала Саскию в объятиях, пока та плакала. Его худенькое тело сплошь состояло из крепких, гибких мускулов. Волосы пахли лимоном, кожа — мятой и отчаянием.
Явились остальные члены труппы, впереди — летающие, они с любопытством наблюдали за сценой чужеземными глазами. Прибежал Марко и протянул руки, чтобы забрать Саскию. Как ни мало хотелось Табите связываться со всем этим, она была полна решимости больше ничего ему уже не доверять. Она посмотрела на Могула, подходившего сзади, и знаком показала ему освободить ее от его сестры, что он и сделал, быстро и мягко.
У него тоже были усы.
Что навело Табиту на мысль, кого же из них она только что держала в объятиях.
Не говоря ни слова, она быстро направилась к кабине.
— Ты хорошо спала? Надеюсь, мы тебя не разбудили? — спросил Марко, суетливо следуя за ней.
— Да, — бросила Табита через плечо. — Разбудили.
— Боже мой, это я виноват! — сердито воскликнул он.
Табиту так и подмывало ответить, но она сдержалась. Просто ускорила шаг и скользнула в кабину, в свое кресло, на свою территорию, на свое место, где командовала она. Табита закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Каждый день так быть не может, просто не может. Ей надо что-нибудь придумать.
— Табита! — позвал Марко, стоя в низу лестницы.
Но не сию минуту.
— Я занята, — отозвалась она.
Он шумно вздохнул и удалился.
После этого репетиция, похоже, в беспорядке прервалась, насколько можно было вообще разобраться, что к чему. Табита подняла глаза от пульта и увидела Кстаску, летавшего снаружи, вне корабля. Он просто парил вокруг, как человек, бродящий по двору, потому что ему некуда идти.
Табита подумала, что, надо полагать, он знает, что творит, и понимает все опасности. А может, он для них и был рожден или выращен — что там с ними делают, с этими штуками.
Разве что это была галлюцинация, сврехпространственный мираж, а вовсе не Кстаска.
— Как у нас дела, Элис?
— ДВИГАЕМСЯ.
— Как там сегодня наша маленькая проблема?
— КАКУЮ ИЗ НИХ ТЫ ХОЧЕШЬ ОБСУДИТЬ, КАПИТАН?
— Господи. Ни одну. Тебе что-нибудь нужно мне сообщить? Просто скажи «да» или «нет».
— НЕТ, КАПИТАН.
— Элис, я тебя люблю.
Там, в трюме, кто-то играл на расстроенной скрипке или на чем-то, звучавшем точно, как скрипка. Потом они запели:
— Природные карты вращаются, вечно меняясь…
Жуткий звук буквально пронизывал Табиту. Она нажала большим пальцем кнопку коммуникатора. Нужно поговорить с ними, установить какие-то правила, расписание, хоть что-нибудь. Табита глубоко вдохнула воздух:
— Я закрою эту дверь, ладно? — сказала она и, прежде чем они успели ответить, нажала кнопку «заперто».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153