Он начал первым.
— Помню, сначала все было как заведено. Я поддерживал непрерывную связь с вами все время рейса на Сирену и первые три часа после выхода на планету. Все было в порядке, система охраны действовала нормально, и мы занялись ремонтными делами. Потом я иногда выходил на связь с кем-нибудь из десантников, и причин для беспокойства не было. Знаете, как это бывает: дел много, то одно, то другое, пока прозванивали с навигатором цепи системы ориентации, и то по земному времени не менее суток прошло. Впервые заметил странность, когда проходил мимо рубки связи и услышал Васин голос. Он вслух читал перед микрофоном «Справочник гиппопотамовода-любителя», раздел «Заготовка кормов». На мой вопрос Вася ответил, что выполняет личную просьбу Льва Матюшина. Естественно, я тут же вызвал Льва. И столкнулся со второй странностью — Лев нес какую-то околесицу, говорил, что планетолога похлопали по плечу и тот перестроил программу киберов-андроидов на косовицу, а инструмента нет, но это не проблема, поскольку инструмент описан в справочнике, соответствующий раздел которого ему сейчас любезно прочитал Вася Рамодин, и что лично он. Лев, пока только созерцает…
Вот тут-то я встревожился и начал поименный опрос, в результате которого установил, что физически все здоровы, но о выполнении программы никто не думает, поскольку у каждого десантника появился некий бзик, этакий пунктик. Вообще, бзик — это неплохо, если он не мешает дело делать. Но ведь мешает. Занимаются какой-то непонятной ерундой. Я потребовал, чтобы все вернулись на катер и пока установили двойную защиту. А завтра разберемся.
Утром я вызвал катер, но мне никто не ответил. Я похолодел и, не поверите, растерялся. Второй раз в жизни.
— Вася, — говорю. — Они все погибли!
Он стал желтым, но нашел в себе силы утешить меня.
— Ну уж, — сказал он. — Наши парни не из тех, кто гибнет ни с того ни с сего. Да и откуда это известно?
— Как откуда, — отвечаю я ему. — Я ведь вчера приказал всем прибыть на катер. А там никого нет. Значит, они все… того. Надо нам о коллективном памятнике думать!
— О каком памятнике! — Вася уперся растопыренными пальцами в зеленые огоньки пульта защиты. — О каком памятнике, если все живы!
Действительно, каждый зеленый глазок свидетельствовал, что данный член экипажа жив, а я просто не обратил внимания на пульт, ошеломленный отсутствием разведчиков на катере.
— Но ведь приказ не выполнен, а этого в моем экипаже еще не бывало. Значит…
— С этим согласен, капитан, — перебивает меня Вася. — Значит, они психически больны. Не может умственно здоровый десантник не выполнить приказ. Видимо, заболели все сразу. Рехнулись всем коллективом. Это бывает, — главное, чтобы кто-нибудь начал. Надо лечить. А как? Ведь второго катера у нас нет.
Я невольно залюбовался Васей, его мощью, его статью. И прислушался к его здравым суждениям.
— Ремонтник Рамодин! — говорю ему с любовью. — Готовы ли вы лететь со мной на планету в индивидуальной аварийной капсуле?
На такие вопросы надо отвечать по уставу, и Вася ответил как положено:
— Обижаете, капитан!
Навигатор помог нам надеть скафандры и усадил каждого в капсуле, маленьком таком кораблике, у которого дюзы сзади, дюзы спереди и дюзы по бокам. Управлять им проще простого, если умеешь. Я сейчас в связи с возрастом уже ни на что не способен и потому ушел на преподавательскую работу, так вот, своим первооткрывателям я часто говорю, что если ты умеешь что-то делать, то это дело всегда кажется простым… После выброса в пространство мы с Васей сориентировались по пеленгу на катер и словно два метеорита рванулись к Сирене.
Катер, если помните, стоял на уютном пригорке, и мы, оставив капсулы неподалеку, пошли к нему и шли, пока не уперлись в упругое силовое поле защиты. Тут Вася, откинув шлем за спину, снял перчатки, расставил руки и вдавился всем телом в защитный слой. Слой сам не виден, но зато видно было, как Васина фигура стоит под углом в сорок пять градусов, ни на что не опираясь. Нет, Вася знал, что инородное тело не может пройти через силовое поле, но нам надо было попасть на катер, и это можно было сделать, подключив к силовому полю собственное психополе. При этом появлялись местные возмущения и в защитном слое образовывался канал, достаточный для прохода человека. Мы пользовались этим способом крайне редко и только в аварийных ситуациях. Как правило, для образования прохода нужно было суммарное психическое воздействие как минимум четырех десантников… Вася не обратился ко мне за помощью, Вася сосредоточился и справился один и даже не взопрел. Он стал легендарным уже при жизни, наш Вася. Он силой своей несгибаемой воли гнул подковы, которые мы доставали для него, когда удавалось…
На катере я тотчас кинулся к пульту защиты, увидел все шесть, включая уже и свой собственный, зеленых огоньков и вздохнул с облегчением: похоже, мы с Васей успели. Мы вылезли из громоздких скафандров, поскольку на Сирене человек не нуждался ни в газовой, ни в биологической, ни в температурной, ни в радиационной защите. Планета была добра к живому.
На голографической рельефной карте, занимающей почти весь круглый стол в кают-компании, хорошо были видны прилегающие окрестности, до которых напрямую бил луч лазерного локатора. Мы увидели четыре огонька в одной кучке неподалеку от катера.
— Идем туда, — говорю я Васе. — Смотрим, но пока ни во что не вмешиваемся.
Сняли защиту, чтобы Вася по возвращении больше не напрягался, и пошли. Кругом раздолье, красота несусветная. Кущи райские растут, и всего в меру: и пейзажа, и фауны — тютелька в тютельку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151