ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А возвращенцы – они и вам встречались. Да пусть их… Ну, а великая тайна
– это то, чего мы никогда не узнаем, поскольку постигнуть все нам не дано. И конечно же, воспитатель Нури, мы ничего от вас не скрываем, да нам, собственно, скрывать нечего и незачем. Методы наши, как вы уже поняли, те же, что и у вас. В основном это горизонтальный перенос наследственного материала, перебор комбинаций и – наша заслуга – метод вертикального развития зародыша от любой фиксированной нами стадии. Мощнейший, скажу вам, метод, он нам позволил получить Жар-птицу, единорогов, дракона и других легендарно-сказочных животных. С программой возится старик Ромуальдыч, но он, в сущности, дилетант. Крутит ее и так и этак… Как генетик, я знаю, что действительно новое появляются в результате случайного перебора. Но для этого должна выпасть воистину счастливая случайность, флуктуация на сером фоне равновесия вероятности. А у нас получается не так уж редко, что ставит меня в тупик. Впрочем, сейчас уже не ставит, сейчас мы больше не работаем…
– Тут я вам помочь бессилен, если вы перестали работать. Я немного разбираюсь в программировании и конструировании моделирующих машин; но и только…
– Вы умеете сочинять сказки – редчайшее качество.
– По совести, это мне дается с трудом. – Вы воспитатель дошколят, для нас это самое важное. – Ага, потому что сам верю в сказку?
– Да. И понимаете ее важность в деле экологического воспитания молодого поколения.
Пан Перунович говорил что-то еще, но Нури его уже не слышал. Он замор, как при встрече с драконом. Суждение Пана Перуновича было глубоким и нетривиальным: любая сказка – и Нури не нашел исключений – имеет всегда экологический подтекст. И само собой разумеется, что воспитатель стремится воспитать доброту как основное качество человека. Доброта же не беспредметна и проявляется в стремлении защитить слабого, сильный сам защищает себя. Но что беззащитней цветка или животного? И Нури удивился глубине предвидения мудрецов, которые сочиняли сказки еще в те времена, когда о разрушении природы и речи не было. Уже тогда Иван-царевич и волку помогал, и медведя не обижал, и для зайца морковки не жалел…
– Я подумаю, – сказал Нури.
– Да, конечно. Я вот тоже все время думаю, почему в условиях информационной скупости природы – ведь знания даются так дорого – геном помнит изначально и хранит в себе потрясающую по объему библиотеку программ, которая отражает весь исторический путь развития организма? Но эти программы не используются… Тогда зачем они?
– Я подумаю, – повторил Нури. – Только сдается мне, что не мнение мое по коренным вопросам генетики интересует вас.
– Вы полагаете?
– Вот именно. Полагаю, что у вас крупные неприятности с Василиском. Мне старик Ромуальдыч намекнул.
– Это так, Нури, это так… Сами на себя беду накликали, но кто мог знать? Мы в своей работе широко используем древние рецепты, иногда с успехом, чаще без. А тут у кого-то в поселке неожиданно закудахтал черный петух семи годов от роду… Естественно, мы решили воспользоваться моментом. Технология несложная, мы ее воспроизвели…
Пан Перунович владел и словом, и жестом:
Нури четко уяснил, как все оно было.
Вот именно, они действовали точно по рецепту, Дождались, пока петух снес яйцо, и закопали его в кучу навоза, находящуюся в стадии брожения и потому теплую внутри. Надо полагать, что последующие мутации возникли как результат комплекса факторов: температура, бактериологическая среда вызревания, первоначальная гормональная перестройка в организме петуха… На двадцать первый день яйцо с треском лопнуло, и вылез из него глазастый рогатый змееныш – так, в два пальца длиной. Тут же его – в террариум. Солнце там искусственное, песочек, водичка и все, что маленькой змее требуется. Террариум поместили в волновую камеру, никто из создателей на радостях домой не уходит, и все по очереди на себя шапку ЭСУДа надевают, чтобы, значит, на змееныша своим психополем воздействовать. Чтобы ему добрые намерения и ласковый характер привить и тем зло посрамить, а добро восславить!
Однако прошло немного времени, и все как-то попривыкли. Ну, Василиск, он и есть Василиск, славно, конечно, что древние рецепты не обманули, и еще лучше, что сказка лишний раз явью обернулась… Но ажиотаж приутих.
Рассмотрели как-то попристальней, а он уже на полметра вытянулся, рожками шевелит, глаза такие зеленые с фиолетовым отливом, капюшончик бородавчатый раздувается.
Неотесанный Митяй тогда с шапкой на голове у террариума сидел и представлял себе приятное: как это он в лунную ночь вдоль зарослей разрыв-травы из Леса ползком – и на той стороне желуди и каштаны все сажает, сажает, и будет там дубово-каштановая роща, и кто придет, тому будет радостно в ней… Хорошее представлялось легко – верный признак, что змееныш в контакте с донором и воспринимает от него охотно. Глядь, а змееныш на хвосте приподнялся, раскачивается. Любопытно стало лешему, и протянул он руку. Василиск тут же свернулся кольцами на ладони – и ничего, только холодит ладонь, но это уж от него не зависит. Тут убедились, что все в порядке, все ладненько, приласкали змееныша, покормили, он заснул. А творцы хором подумали: это хорошо!
А был день пятый, и все разошлись. Только Неотесанный Митяй еще долго сидел, аж до сумерек. И думал о единорогах, он о них часто думал… Что хорошо бы – их много было, и расселить бы по лесам и степям, чтобы не только здесь, а везде. Чтоб каждый мог в яви увидеть, как бежит единорог и дышит, вздрагивает под ним земля. Увидеть, и тогда уйдут суетные мысли, и люди постигнут чудо и красоту, что всегда рядом… надо только уметь видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– это то, чего мы никогда не узнаем, поскольку постигнуть все нам не дано. И конечно же, воспитатель Нури, мы ничего от вас не скрываем, да нам, собственно, скрывать нечего и незачем. Методы наши, как вы уже поняли, те же, что и у вас. В основном это горизонтальный перенос наследственного материала, перебор комбинаций и – наша заслуга – метод вертикального развития зародыша от любой фиксированной нами стадии. Мощнейший, скажу вам, метод, он нам позволил получить Жар-птицу, единорогов, дракона и других легендарно-сказочных животных. С программой возится старик Ромуальдыч, но он, в сущности, дилетант. Крутит ее и так и этак… Как генетик, я знаю, что действительно новое появляются в результате случайного перебора. Но для этого должна выпасть воистину счастливая случайность, флуктуация на сером фоне равновесия вероятности. А у нас получается не так уж редко, что ставит меня в тупик. Впрочем, сейчас уже не ставит, сейчас мы больше не работаем…
– Тут я вам помочь бессилен, если вы перестали работать. Я немного разбираюсь в программировании и конструировании моделирующих машин; но и только…
– Вы умеете сочинять сказки – редчайшее качество.
– По совести, это мне дается с трудом. – Вы воспитатель дошколят, для нас это самое важное. – Ага, потому что сам верю в сказку?
– Да. И понимаете ее важность в деле экологического воспитания молодого поколения.
Пан Перунович говорил что-то еще, но Нури его уже не слышал. Он замор, как при встрече с драконом. Суждение Пана Перуновича было глубоким и нетривиальным: любая сказка – и Нури не нашел исключений – имеет всегда экологический подтекст. И само собой разумеется, что воспитатель стремится воспитать доброту как основное качество человека. Доброта же не беспредметна и проявляется в стремлении защитить слабого, сильный сам защищает себя. Но что беззащитней цветка или животного? И Нури удивился глубине предвидения мудрецов, которые сочиняли сказки еще в те времена, когда о разрушении природы и речи не было. Уже тогда Иван-царевич и волку помогал, и медведя не обижал, и для зайца морковки не жалел…
– Я подумаю, – сказал Нури.
– Да, конечно. Я вот тоже все время думаю, почему в условиях информационной скупости природы – ведь знания даются так дорого – геном помнит изначально и хранит в себе потрясающую по объему библиотеку программ, которая отражает весь исторический путь развития организма? Но эти программы не используются… Тогда зачем они?
– Я подумаю, – повторил Нури. – Только сдается мне, что не мнение мое по коренным вопросам генетики интересует вас.
– Вы полагаете?
– Вот именно. Полагаю, что у вас крупные неприятности с Василиском. Мне старик Ромуальдыч намекнул.
– Это так, Нури, это так… Сами на себя беду накликали, но кто мог знать? Мы в своей работе широко используем древние рецепты, иногда с успехом, чаще без. А тут у кого-то в поселке неожиданно закудахтал черный петух семи годов от роду… Естественно, мы решили воспользоваться моментом. Технология несложная, мы ее воспроизвели…
Пан Перунович владел и словом, и жестом:
Нури четко уяснил, как все оно было.
Вот именно, они действовали точно по рецепту, Дождались, пока петух снес яйцо, и закопали его в кучу навоза, находящуюся в стадии брожения и потому теплую внутри. Надо полагать, что последующие мутации возникли как результат комплекса факторов: температура, бактериологическая среда вызревания, первоначальная гормональная перестройка в организме петуха… На двадцать первый день яйцо с треском лопнуло, и вылез из него глазастый рогатый змееныш – так, в два пальца длиной. Тут же его – в террариум. Солнце там искусственное, песочек, водичка и все, что маленькой змее требуется. Террариум поместили в волновую камеру, никто из создателей на радостях домой не уходит, и все по очереди на себя шапку ЭСУДа надевают, чтобы, значит, на змееныша своим психополем воздействовать. Чтобы ему добрые намерения и ласковый характер привить и тем зло посрамить, а добро восславить!
Однако прошло немного времени, и все как-то попривыкли. Ну, Василиск, он и есть Василиск, славно, конечно, что древние рецепты не обманули, и еще лучше, что сказка лишний раз явью обернулась… Но ажиотаж приутих.
Рассмотрели как-то попристальней, а он уже на полметра вытянулся, рожками шевелит, глаза такие зеленые с фиолетовым отливом, капюшончик бородавчатый раздувается.
Неотесанный Митяй тогда с шапкой на голове у террариума сидел и представлял себе приятное: как это он в лунную ночь вдоль зарослей разрыв-травы из Леса ползком – и на той стороне желуди и каштаны все сажает, сажает, и будет там дубово-каштановая роща, и кто придет, тому будет радостно в ней… Хорошее представлялось легко – верный признак, что змееныш в контакте с донором и воспринимает от него охотно. Глядь, а змееныш на хвосте приподнялся, раскачивается. Любопытно стало лешему, и протянул он руку. Василиск тут же свернулся кольцами на ладони – и ничего, только холодит ладонь, но это уж от него не зависит. Тут убедились, что все в порядке, все ладненько, приласкали змееныша, покормили, он заснул. А творцы хором подумали: это хорошо!
А был день пятый, и все разошлись. Только Неотесанный Митяй еще долго сидел, аж до сумерек. И думал о единорогах, он о них часто думал… Что хорошо бы – их много было, и расселить бы по лесам и степям, чтобы не только здесь, а везде. Чтоб каждый мог в яви увидеть, как бежит единорог и дышит, вздрагивает под ним земля. Увидеть, и тогда уйдут суетные мысли, и люди постигнут чудо и красоту, что всегда рядом… надо только уметь видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19