Аня сложилась вдвое, хватая ртом воздух, из глаз брызнули слезы. Антон гневно вскрикнул, уставившись на вожака. Но тот лишь усмехнулся и покачал головой:
— Добрый ты больно… Антоша. Сразу бы стукнул пару раз и успокоил моментально. А теперь радуйся, что эта кошка только щеки тебе расписала, до глаз не добралась. И вообще, где твое спасибо? Я сказал, что она будет твоя, и я это сделал.
С тревогой обернувшись через плечо, он довольно осклабился — берег быстро удалялся. Даже если островитяне решатся их преследовать в сумерках, быстро не получится. Похитители идеально подгадали время и место: затоны с лодками располагались на противоположной стороне острова, сразу их не доставить.
К тому времени, когда из поселка подоспели лучники, стрелять было бесполезно — бандиты ушли на пару сотен метров. Добрыня, зажимая ладонью кровоточащую рану, бессильно смотрел им вслед, понимая, что организовать немедленную погоню не удастся. Как ни странно, больше всего он сейчас волновался за безопасность похитителей — если лодку разобьют льдины, Аня неминуемо утонет. Весенняя река не место для девушки, тут не спастись даже сильному мужчине.
А еще он с ужасом думал, что же скажет Олегу.


* * *

Олег удивился, рассмотрев, что лодки встречает столь огромная толпа людей. Странно, что в сумерках они вообще смогли заметить их приближение и вдвойне странно, что устроили столь пышную встречу. Не зная правды, он предположил, что народ радуется успешному прибытию экспедиции в охотничий лагерь.
Впрочем, его не слишком тянуло размышлять о поведении островитян. Рана, садистски обработанная коновалом Мишей, разболелась просто немилосердно — каждый удар сердца отзывался в ней мучительной вспышкой. Он никогда не страдал от плохих зубов, но сейчас прекрасно понимал, что чувствуют люди в такой ситуации. Сейчас ему все было безразлично — хотелось просто добраться до своего домика и рухнуть на постель, не обращая внимания на причитания жены. Он знал, что, плача и осыпая его упреками, Аня стянет с него всю одежду, размотает варварскую повязку из кожаных ремней и сердцевины камышей, наложит новую, мягкую. При этом натрет целебной мазью, утихомиривая боль… Боль и сама начала стихать при таких мыслях.
Несмотря на то, что каждую лодку утяжеляло полтора центнера мяса, обратная дорога прошла почти без происшествий — гребцы приспособились к опасному плаванью. Один раз изза нерасторопности Олега, замешкавшегося с шестом, корму зажало. Поврежденная лодка быстро наполнялась водой, ее приходилось вычерпывать во времена затишья. Но других неприятностей не было, так что отделались незначительной поломкой суденышка, что можно исправить за пару часов ремонта.
Ступив на берег, Олег не обратил внимания на странные взгляды толпы, встретившей его на удивление молчаливо. Сейчас он не думал ни о чем, кроме раны. Возможно, задет какойто нерв, иначе откуда такая дикая боль? В воротах пришлось остановиться — путь преградил Добрыня. Вождь, стеснительно морщась, попытался чтото сказать, но Олег его перебил:
— Потом… Все потом… Я ранен… Неопасно, но надо быстро повязку сменить, эту только законченный мазохист сможет терпеть, да и то не больше трех минут. Сейчас Анька быстро поменяет… Да и лекаря неплохо позвать, мне у охотников рану веревками зашили. Это без шуток…
— Постой! — вождь придержал парня за руку. — Нет твоей Ани.
— Она что, до сих пор на вышке? — не понял Олег. — Ее сменить давно должны!
— Нет ее, — повторил Добрыня. — Недавно… В общем, похитили ее…
— Как похитили? — Олег все еще ничего не понимал: сознание, затуманенное болью, отказывалось воспринимать страшную реальность.
— Да только что… Почти… Антона Берцева помнишь, наверное? Он с тобой вроде сюда пришел, а потом слинял во время нападения хайтов. Тогда еще постоянно за Аней увивался… как ты в плаванье подался, ни на шаг от нее не отставал. Вот он и похитил…
— Как? — еле слышно произнес Олег, хватаясь за створку ворот: до него начала доходить истина, вызвав приступ головокружения.
— Очень просто… Как дураков нас сделали, целый спектакль разыграли. С ним еще Ванька Рогов был, тоже должен его помнить, и пара какихто ублюдков. В общем, кинули Аню в лодку и драпанули.
— Кого послал в погоню? — почти спокойно произнес Олег.
— Никого, — Добрыня виновато опустил глаза.
— Как?!!
— А что мне оставалось делать? Наших лодок на восточном берегу не было, пока притащим, пройдет не меньше получаса. А уже смеркается. Да и лодки… Лучшие ты забрал, а остальные сущие гробы или большие слишком — на них не пойдешь. Нет, никак не догнать… Но ты не переживай: я уже приказал готовить отряд, утром попробуют добраться до левого берега. Льда поменьше стало, раз эти сволочи прорвались, то и наши ребята дойдут. Там в лесу снег лежит, следы не спрячут. Догонят их, не сомневайся.
Олег кивнул, четко произнес:
— Одна лодка повреждена, но вторая в порядке. Мне надо парочку крепких ребят: мои слишком устали. И лодку необходимо перенести на руках: идти на ней в обход острова слишком долго.
— Никто никуда не пойдет! — решительно произнес Добрыня. — Я сказал утром, значит утром!
— Ты не можешь мне приказывать! — Олег в ярости схватился за рукоять меча.
Вождь вздохнул, устало произнес:
— Можешь меня убить, дело нехитрое. Покуда я жив, никого в потемках на реку не выпущу. Ничего хорошего не выйдет: даже если по темноте удастся ее преодолеть, все равно на другом берегу придется ждать утра, после чего начать его прочесывать в поисках места, где они высадились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18