Уха из сушеной рыбы! Както не сильно аппетит возбуждает.
Олег, невозмутимо опустошающий свою тарелку, вздохнул:
— Радуйся, что хоть какаято жратва осталась.
— Ничего, лед сойдет, рыбы опять наловим, много запасем, больше так голодать не будем. Да и не голодаем мы: кормят три раза в день.
— С такой кормежки не разговеешься. Нормальному мужику раза в два больше надо. А за кусок хлеба я вообще готов год жизни отдать.
— И где же его взять? Съешь мою порцию рыбы, мне похлебки хватит. Ты ведь знаешь, я много не ем.
— Ишь, какая у меня супруга добренькая! Да кто тебя спрашивать будет? Отощала за зиму, одни глаза остались. Ну, на кой мне такая жена? Выброшу, пожалуй, на улицу, а себе потолще девку найду.
Аня, ничуть не взволнованная пугающей перспективой, пожала плечами:
— Это все изза того, что нас так много стало. Было бы как прежде, всем бы еды хватило.
Спорить с этим утверждением Олег не стал. Действительно, за зиму население поселка увеличилось прилично, перевалив через отметку в четыреста человек. К островитянам прибилось несколько мелких групп, пришедших с севера, где людей вконец достала бескормица, нападения мародеров и набеги хайтов. Кроме того, к ним пришло немало погорельцев — пожары стали настоящим бедствием. Ненадежные печи, освещение лучинами, скученность деревянных хижин, зачастую утепленных связками сухого тростника… Полыхали поселки лихо — выгорая в течение часа, жители оставались без крыши над головой в двадцатиградусный мороз. Не приютить таких бедолаг означало обречь их на верную смерть.
Уничтожив содержимое миски, Олег взялся за рыбу. Она была не слишком соленая, так что можно не опасаться последующей жажды. Впрочем, ее было чем утолить — Аня подняла крышку в плите, установила неказистый медный чайник, самую ценную посуду супругов. Напиток, приготовляемый по рецепту Млиша из обожженных орехов, чемто по вкусу напоминал кофе. К сожалению, сахара у островитян не было, мизерный запас меда давно вышел, так что приходилось мириться с горьким вкусом.
Аня, взявшись за свой кусок рыбы, как бы невзначай поинтересовалась:
— И что вы с Добрыней так оживленно на стене обсуждали?
Олег усмехнулся, и ответил преувеличенно сурово:
— Сие есть великая тайна, не предназначенная для женских ушей!
— Тоже мне, великий секрет, — фыркнула Аня. — Решали, как реагировать на сигналы из лагеря охотников?
— Раз такая догадливая, то почему спрашиваешь?
— А потому! Чтото мне подсказывает, что мой муж собрался в очередную авантюру. Скажи прямо: думаешь попробовать добраться до берега?
— Я женат на детекторе лжи! — рассмеялся Олег. — Нет, даже хуже: не успею соврать, а она уже всю правду выдает!
Не поддержав веселье супруга, Аня нахмурилась:
— Ты с ума сошел! Река белая ото льда, пройти невозможно.
— Не переживай, пройдем. У нас есть парочка подходящих лодок.
— Знаю я наши лодки: один хороший удар и они разобьются.
— А кто тебе сказал, что мы ударяться собрались? Не бойся, возьмем шесты, с их помощью от любой льдины оттолкнемся. Лодки маленькие, легкие и подвижные, пройдем без проблем.
Аня покачала головой:
— Мой муж самый сумасшедший человек в мире! Ну почему ты всегда встрянешь в любую намечающуюся неприятность? Что? Кроме тебя, некому?
— Да прекрати причитать, будто по покойнику! Дойдем нормально, не бойся, льда поменьше стало, к утру еще почище будет.
— Да, конечно! Почище! Будто я сверху не вижу! Сегодня льдина прошла длиной в сотню шагов! А ты говоришь: «почище»!
— Про сотню шагов ты загнула, и вообще, крупных льдин немного. Большая часть сошла, сейчас идут опоздавшие, их с мелей половодье поднимает. Так что не переживай, все будет нормально.
— И мне с тобой, разумеется, нельзя, — безнадежно уточнила Аня.
— Догадливая.
— А раз нельзя, то значит, там опасно! Ты никогда меня не возьмешь, если чегото опасаешься!
— Неправда. По осени, когда ходили к порогам за купеческим кораблем, тебя с собой взял. А ведь плавание опасное, всякое могло случиться.
— Это тебе похоть мозги затуманила! — лукаво произнесла девушка. — Ты как раз дорвался до моего тела и не в силах был с ним разлучиться!
— В высшей мере странное заявление, — улыбнулся Олег. — Насколько мне помнится, за время плавания у меня не было ни малейшей возможности с тобой уединиться, чтобы воспользоваться упомянутым телом.
— Но ты все равно умудрялся это делать! — не сдержавшись, Аня рассмеялась.
Олег тоже не сдержал смех, супругам было что вспомнить. Плаванье в тот раз выдалось спокойным, так что максимальные переживания были связаны как раз с невозможностью уединиться. Изза этого произошло несколько трагикомических историй, одно воспоминание о которых заставляло улыбаться.
— Ладно, Анька, ты сама прекрасно понимаешь, что тебе в лодке не место.
— Да понимаю я… Ладно, ты там поосторожнее… Хорошо?
— Само собой. Не волнуйся, я не из тех людей, что с гвоздем в руках на танки бросаются.
— И возвращайся скорее. А не то буду тебе изменять.
— Не будешь, — преувеличенно сурово заявил Олег. — Я тебе так лицо разукрашу, что на такой кошмар даже шимпанзе не польстится. Никогда тебя не наказывал, но за такие слова сам бог велел.
— Ой! Испугалась! — фыркнула девушка. — Это была шутка. Но помни: в каждой шутке есть доля истины. Так что не вздумай там задерживаться. Но и не спеши назад, если это будет опасно. Хорошо?
— И как, потвоему, мне разобраться в этих противоречивых словесах? — вздохнул Олег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18