Часа через два, поднявшись повыше, она исправит это упущение, но пока можно было почти спокойно перемещаться по всему поселку, не показываясь на глаза нежелательным свидетелям.
Хонда так и не понял, каким чудом смог выбраться из проклятой будки. Одеревеневшее тело не слушалось, оно было совершенно чужим, мертвым. Упав у самой будки, Хонда долго корчился от нестерпимой боли, мучительно закусив губу до крови, стараясь не застонать во весь голос — к затекшим мышцам приливала свежая кровь. Немного придя в себя, посол с трудом пополз к темнеющей двери главного здания, напоследок обернулся к хозяину будки, шустро занявшему освободившуюся жилплощадь, и угрожающе пообещал:
— Я вернусь!
Времени до полного восхода луны было не много, а дел предстояло совершить порядочно. В Интере находились около сотни врагов, а армия Хонды состояла пока что из него одного. При таком соотношении сил битва обещала выдаться весьма интересной. Едва достигнув двери, он чуть не выругался, порезав руку об острый край металлического осколька. Однако, разглядев изогнутую железяку получше, похолодел, вокруг валялись обрывки до боли знакомых доспехов. Обернувшись, он обомлел от ужаса, у стены лежала голова Густава, выраставшая из обугленного куска исковерканной плоти — все, что остался от грудной клетки и плеч партизана. Закрыв лицо ладонями, Хонда не сдержался и зарыдал от нестерпимой тоски и яростного ожесточения. Весельчак и бабник, прошедший огонь и воду, всегда готовый постоять за товарищей и никогда не унывающий в трудную минуту… Густав, Густав! Найти такую глупую смерть в богом забытом поселке, так далеко от Земли и даже от Ноттингема, ставшего им всем второй родиной. Ты оставил там трех беременных вдов и никогда не увидишь своих детей. Даже тело твое, разорванное в клочья, так и останется в этом проклятом Интере. А ведь это была простая поездка в дружеский город, никто не предполагал, что придется воевать и умирать.
Но горевать сейчас было некогда. Хонда поспешно справился с минутной слабостью, тщательно размял конечности. Достал из ножен кинжал, размазал по лезвию кровь с порезанной ладони, натер пылью с пола. Теперь оружие не выдаст хозяина предательским блеском. Выпрямившись, он мрачно отсалютовал клинком в сторону павшего друга и развернулся к выходу. Хонда шел убивать.
Темная фигура тенью скользила от укрытия к укрытию. Враги, лязгая бронзовыми доспехами, выдавали себя издалека, они не замечали уцелевшего противника. Хонда вчера время не терял, по дороге к бане и пиршественному залу внимательно запомнил расположение построек и проанализировал их назначение. Он делал это по старой привычке, без всяких задних мыслей, но сейчас эта информация здорово пригодилась. Ему было точно известно, где располагается местный арсенал, и хорошо запомнились слова Егора о том, что в Интере осталось достаточно много боеприпасов. До склада оружия Хонда добрался за десять минут, зарезав по пути двух храмовых стражей. Трупы он быстро оттащил в самые темные уголки, вряд ли на них наткнутся слишком быстро, враг давно считает себя полным хозяином крепости и позабыл об осторожности. Никто ведь не догадался проверить будки магиров, разве можно заподозрить, что в них имеют обыкновение скрываться демоны мщения?
У запертых дверей арсенала при свете чадящего факела деловито возился воин горных кланов, он пытался сбить замок рукояткой меча. За этой шумихой Хонда незаметно подкрался ему за спину, коротким движением перерезал горло и тут же вонзил лезвие парню подмышку. Выждав, когда умирающий перестанет дергаться, он склонился к замку. Грубое изделие было огромных размеров, простая примитивная самоделка. Вынув из сапога тонкий стилет, Хонда быстро справился с убогим механизмом, в замках он разбирался прекрасно, не хуже своего однофамильца-махинатора, которые был способен открывать дверные замки ногтем мизинца. Затащив внутрь труп, забрал факел, прикрыл за собой дверь.
Стены покрывали аккуратные стеллажи, добротно сколоченные из толстых досок. Тут лежали детали доспехов, связки стальных топоров, груды ножей. Но самое ценное было у дальней стены, в двух отдельных шкафах, запертых на такие же инвалидные замки. Они почти не сопротивлялись дерзкому взлому. Осмотрев открывшийся арсенал, Хонда довольно усмехнулся. Это была первая положительная эмоция за сегодняшний нелегкий день. Он тут же подхватил автомат с подствольным гранатометом, зарядил, повесил на плечо, сразу почувствовал себя гораздо увереннее и вдумчиво приступил к дальнейшей экипировке, стараясь вооружиться как можно лучше, но в то же время не потерять маневренности.
Защищенный крепким бронежилетом и обвешанный различным оружием, будто Терминатор, Хонда, уже ни от кого не скрываясь, направился к продуктовому складу. У входа стояло трое часовых, никто из них не успел отреагировать на вышедшего из-за угла мстителя. Пистолет-пулемет скороговоркой выплюнул длинную очередь. Глушитель не подвел, выстрелы были немногим громче хлопка в ладоши, но вот девятимиллиметровые пули наделали немало шума, с грохотом ударяя по доспехам. Переступив через агонизирующее тело, Хонда отбросил подпорку, раскрыл дверь:
— Живые дома есть? — поинтересовался он.
— Ну? — неуверенно ответили из темноты.
Ничего не сказав, Хонда вытащил факел из стены, шагнул вперед. Разрезав путы первого пленника, скомандовал:
— Иди на улицу, забери меч или кинжал у часовых и возвращайся. Нам надо быстро освободить остальных ребят, — приглядевшись к народу, он, чуть помедлив, добавил. — И девчат.
Узники зашевелились, до них, наконец, дошло, что Хонда — не призрак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15