Таня решила соблазнить англичанина.
Тети сейчас же сели у телевизора и впились глазами в экран. Мужчины и я перешли в мою комнату, я поставила на столик бутылку вишневого бренди. Спустя несколько минут из комнаты тети Эммы донеслись отчаянные крики, хохот, похожий на плач, и выстрелы.
— Таня Романова действует. — Фил усмехнулся. — Наверно, обольстила или прикончила Бонда. Ничего, в следующей книге он опять оживет.
— Так же, как и герой романов Ааронза — Сэм Дюрел, агент Си-Ай-Эй, тоже неистребим, — заметил Хилари.
— У фантастов что-то не получается со шпионами, — сказала я. — Трудно заниматься шпионажем в космосе.
Хилари налил в рюмку бренди, сделал несколько глотков.
— Я думаю о продукции писак типа Флеминга и Ааронза, сказал он. — Их описания злодеяний красных шпионов организованно проталкиваются на книжные рынки Европы, Латинской Америки, Азии, Ближнего и Среднего Востока, Африки. И миллионы читателей всех возрастов зачитываются этими книжками. Они написаны так, что от них трудно оторваться. В сознании читателей постепенно закрепляются образы разведчиков из стран «железного занавеса», растет уверенность, что все, описанное в этих увлекательных книжках, — правда, и страны коммунистического лагеря в самом деле засылают во все части света убийц. Таких, как доктор Но, Грант, полковник Васильев…
— Коля Микельников, — подсказала я, — персонаж Ааронза.
— И читатели многих стран исподволь начинают верить в мифическую экспансию красных правительств. Шпионский детектив — очень действенное оружие в психологической войне, сфера его влияния и сила воздействия поистине огромны. Мне не понятно одно: почему советские детективные писатели не отвечают Флемингу и его коллегам? Почему уступают без боя книжные рынки зарубежных стран? Ведь советским авторам не надо придумывать похождений вымышленных шпионов. Они могут рассказывать о реальных «подвигах» американских и английских разведчиков — о «полосатом заговоре» в Сирии, о махинациях Кохрена, Камминга и Аллисона в Индонезии, Доновена в Таиланде, Бэйрда на Цейлоне, Кеннона в Японии, Тимберлейка в Конго, Пьюрифоя в Гватемале и так далее. Советским авторам не надо высасывать факты из пальца, как это приходится делать авторам англо-американских шпионских боевиков.
— На такие фильмы, как «Доктор Но» и «Маньчжурский кандидат», — заметила я, — тоже не последовало ответа со стороны русских.
— И остаются без ответа такие книги, как «Когда кончается поцелуй» Фицгибона, — сказал Фил. — Роман о том, как русские захватывают Англию. Содержание нелепое, литературная техника на самом низком уровне. Я и за пятьдесят процентов комиссионных не взялся бы устраивать такую дрянь. Но книга стала бестселлером, вызвала большой шум, ее перевели на многие языки. Это был весьма солидный выстрел со стороны Запада. Восток не ответил ни одной книгой.
Телеспектакль закончился. В дверях показалась тетя Мона.
— Такая чепуха… — она терла виски и лоб, — даже голова заболела. Примитивный сюжет, никакой выдумки, никаких неожиданных поворотов. А вот из дела Пуннакана могла бы получиться настоящая детективная повесть в духе Крофтса.
Из-за ее спины раздался громкий голос тети Эммы:
— Но для этого надо довести до конца расследование. А вы, Ева и Фил, выбыли из игры. Теперь уже никто не раскроет тайну.
— В деле Пуннакана нет никакой тайны, — сказал Хилари. Ручаюсь своей головой и Таймс-сквером.
— Мы все выяснили. Бродяга, игравший роль Пуннакана, действовал в компании с Карафотиасом, — вмешалась я. — Эти два жулика узнали, что Фортон и Рубироса стараются заручиться поддержкой Фонда Киллорана и будут бороться между собой. И эти жулики стали продавать Фортону секреты Рубиросы, а Рубиросе — секреты Фортона. Заработав с двух сторон, они скрылись.
Фил согласился со мной.
— На вопрос: кто украл Пуннакана? — мы отвечаем: его не крали и не убивали. И для романа Ады Ч. нет никакого материала.
— И мы не можем потребовать у Ады гонорара, — добавила я. — Напрасно потратили столько времени и усилий.
— Никакой тайны! — повторил Фил и хлопнул в ладоши. — Вот и все. Конец венчает дело.
Тети красноречиво переглянулись. Они остались при своем мнении: есть и тайна и преступление.
Я подняла руку:
— Простите, леди и джентльмены! Действительно, одна тайна еще не раскрыта. Она имеет прямое отношение ко мне. Это тайна Треугольного.
— И тайна письма с фотографией, — сказала тетя Мона.
— Да, две тайны.
Хилари махнул рукой:
— Оставьте их неразгаданными. Интереснее жить, когда остается хоть какая-нибудь тайна.
После обеда Фил и Хилари поехали к товарищу по университету, филологу-арабисту. А я решила прогуляться. На углу улицы в газетном киоске купила леденцы против курения. И коробку сигарет — на случай, если опять не смогу выдержать.
Я хотела перейти улицу, повернулась и буквально уткнулась в грудь Треугольного.
У него было морщинистое лицо, светло-серые глаза под высоко поднятыми бровями, потрескавшиеся губы. Он отскочил от меня и невольно поклонился. Я улыбнулась. Он тоже попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось — только подергал щекой.
Смотря на Треугольного в упор, я тихо спросила:
— Почему вы все время ходите за мной? Вы сыщик?
Он сделал отрицательный жест.
— Хотите убить меня?
Он замотал головой. Я шепнула:
— Может быть, я вам нравлюсь?
Он опустил глаза. Потом заговорил глухим голосом:
— Я иммигрант… моя жена похожа… на вас. Тоже красивая, поэтому мне приятно на вас смотреть. Завтра я уезжаю далеко… и никогда больше вас не увижу. Простите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31