— Держи, осторожней — тяжелый!
Но Коля не рассчитал своих сил, чемодан стащил его с табуретки, вырвался из рук и с грохотом ударился об пол.
— Я ж говорил, осторожней, — с досадой сказал Дмитрий Дмитриевич. Он спрыгнул вниз и открыл замок.
У Коли зарябило в глазах: красные, голубые, сиреневые сопротивления, серебристые конденсаторы, пачки монтажных проводов… Это было богатство!
— Здесь то, что после войны осталось, — говорил Дмитрий Дмитриевич. — Сопротивления, в основном, японские, есть немецкие, наши, конечно, немного американских.
Он разгреб руками «мелочь», и засверкали колбы генераторных ламп, алюминиевые корпуса немецких пентодов. Коля не мог говорить, он просто брал какую-нибудь деталь в руки, и Дмитрий Дмитриевич, поймав его взгляд, объяснял, для чего эта деталь служит, где применяется, как он ее нашел, что с нею связано. Он тоже увлекся.
— Это замечательное сопротивление! Если будут такие сопротивления — бери! Очень большая, прецизионная точность! Здесь, в одном из старых конденсаторов, должна быть одна вещичка. Выбирай все конденсаторы вот такого типа. Откладывай их сюда на стол, я потом посмотрю.
Дмитрий Дмитриевич брал конденсатор за конденсатором и пробовал сдвигать верхнюю пластмассовую панельку.
— Ага, кажется, здесь! — сказал он наконец. — Вот она! Сложи все остальное в чемодан…
Дмитрий Дмитриевич вытряхнул содержимое конденсатора в раковину умывальника.
— Сейчас мы их отмоем, — говорил он, перебирая под струёй воды бронзовые и стальные детали. — Никогда не думал, что эта штуковина мне понадобится. Взял просто так, по привычке… А сейчас вдруг вспомнил. Бери мыло, Коля, мойся…
Коля подошел к раковине, и они мыли руки, передавая друг другу кусочек мыла, и смотрели на грязную воду, стекавшую на детали. Потом Дмитрий Дмитриевич стал намыливать деталь за деталью, смывая пену сильной струёй воды. Вот темная изогнутая трубка. Дмитрий Дмитриевич плотно прижал ее к крану, и из нее ударила тонкая струйка воды. Коля присмотрелся: щель в трубке была кольцевой.
Дмитрий Дмитриевич собрал все детали, отнес их в комнату и там на чистом листе бумаги быстро: собрал их в П-образный прибор, напоминающий большой и сложный микрометр. На выступающий патрубок с редкой резьбой он насадил толстостенную каучуковую трубку, которую разыскал в ящике письменного стола.
— Вот и все, — сказал Дмитрий Дмитриевич и сильно подул в трубку.
В приборе забулькала вода, мелкие брызги застучали по бумаге. Дмитрий Дмитриевич все дул и дул, пока в комнате не раздался тонкий свист. Тогда Дмитрий Дмитриевич покрутил пальцем какое-то колесико, и свист стал похож на соловьиную трель: остатки воды придавали ему характерную переливчатость. Потом свист стал более ровным, тонким и, наконец, совсем затих. Коля открыл было рот, чтобы спросить, что все это означает, но Дмитрий Дмитриевич сделал глубокий вдох, зажал резиновый шланг в зубах и, взяв Колю за затылок, привлек к себе. Коля неожиданно почувствовал слабое давление в ухе, словно кто-то вставил в него тонкий и гибкий мизинец и давит, давит… Дмитрий Дмитриевич, тяжело дыша, повалился на диван.
— Что это было? — спросил Коля.
— Что именно? — ответил вопросом Дмитрий Дмитриевич.
— Сперва свист, потом звук становился выше, выше и потом исчез… А когда вы поднесли эту штуку к уху, что-то давило на барабанную перепонку.
— Это и есть ультразвук, — сказал Дмитрий Дмитриевич.
— Ультразвук… — Коля был удивлен и немного разочарован. Он никак не ожидал, что таинственный и могущественный ультразвук, о котором он слышал столько интересного, можно получить так просто, подув в какую-то трубочку,
— Вот здесь, — Дмитрий Дмитриевич несколько раз повернул колесико, — вот здесь, посмотри, против кольцевой щели находится цилиндрическая выемка. Дно цилиндрика я могу поднимать и опускать винтом, а ты, вероятно, знаешь, что собственная частота цилиндрического резонатора зависит от высоты столба воздуха. Ну, если ты был когда-нибудь в Большом зале Консерватории, то видел орган с множеством длинных и коротких металлических трубок; он помещается в глубине сцены.
— Я в кино видел этот орган, — сказал Коля.
— .В кино? Да, да, его часто снимают… Так вот, чем меньше частота звука, чем звук ниже, тем цилиндр должен быть больше, а для ультразвука нужен совсем маленький цилиндрик, высотой в три-два миллиметра и меньше.
— Значит, когда вы поднимаете дно цилиндрика, высота его уменьшается, частота растет и звук становится тоньше?
— Правильно, а с некоторой высоты будет уже не.звук, а ультразвук… И называется вся эта штука «газоструйный генератор ультразвука». Он не весь здесь, у него был и рефлектор наподобие автомобильной фары, специальный рожок, да нам можно обойтись и без них. Я сейчас все продумал. С помощью этой штуки мы услышим твоего Человека. Только бы добраться до него…
— А для чего этот самый генератор? Откуда он у вас? — с любопытством спросил Коля.
— Это старая история… В сорок пятом году, когда сдавалась Квантунская армия, я был в танковых частях. И вот мне предложили, как физику, заняться одной задачкой, несколько, правда, не сухопутного характера.
Захватывая японские бронекатера, наши моряки обратили внимание на то, что на всех командирских мостиках разрушено одно устройство: либо прострелено, либо разбито, но так или иначе уничтожено. Видимо, командиры катеров были предупреждены, что нельзя сдавать его победителям.
Вот мне и говорят: «Займись этим делом, посмотри, что за штука. Может быть, что-нибудь новенькое».
Стал я собирать все, что сохранилось от этого устройства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69