— Птичка такая. Пойдемте посмотрим.
Они подошли к забору, а соловей, сидевший на молоденькой липке, глянул на приближавшихся Колю и Человека и раскатился, защелкал, раздувая зобик. Человек восторженно смотрел на него, поглаживая покосившийся крест.
— Осторожно, — сказал Коля, — не стойте так на могиле, а то провалитесь вниз, к покойнику! Вы что, не понимаете? К человеку, который не живет.
— Человек.,, не живет? Что же с ним произошло? Несчастный случай, падение метеорита?
— Да мало ли что? Просто в кровати умирают, и всё. От старости, болезней…
— И все умирают?
— Ну конечно же!
— И ты? И Дмитрий Дмитриевич?
— Конечно… Есть люди, которые долго живут, некоторые доживают до ста пятидесяти лет. Подумать только — они сто пятьдесят раз обошли вокруг Солнца!
— Только сто пятьдесят?
— Такие люди большей частью в горах живут. Там у них воздух чистый, и они простоквашу едят.
— Так вы не вечны?
— А… как же иначе?
Человек смотрел на маленькую девочку, которая, сидя на корточках, набирала воду в бидон из маленького, полузасыпанного землей фонтана.
— И она умрет? — спросил он Колю. Коля пожал плечами.
— Могу предположить применение оружия, взрыв, подавление непокорных… Но вы ведь так много знаете! Ведь вы открыли тайну атома! И так просто умереть, дома, от какой-то старости…
— Зачем вы так говорите? Будто вы сами…
— Нет, я не могу умереть. Я… — Он пошевелил губами, подыскивая нужное сочетание слов. — Я не имею смерти…
ЗАЯВКА НА БЕССМЕРТИЕ
Торопливо жуя бутерброды с повидлом (только теперь он почувствовал, как зверски проголодался), Коля рассказал о путешествии на другие миры и о странном разговоре, который произошел на кладбище. Дмитрий Дмитриевич задумался.
— Это надо описать, — сказал Коли, — и пусть напечатают.
— Вряд ли кого заинтересует твое путешествие. — Дмитрий Дмитриевич покачал головой. — В нем какой-то фокус… За несколько часов побывать на Венере, астероиде и Юпитере невозможно! Во всей этой истории явное нарушение реальности. Науки же здесь нет ни на грош.
— Вот это и есть вся ваша наука? — спросил Человек и указал на полки с книгами.
— Нет, это только капля в море. Людьми написаны миллионы книг, мы построили сотни колоссальных зданий, где они хранятся.
— Сотни зданий! — воскликнул Человек. — Для этих ваших книг?
— Не следует смеяться над тем, в чем вы не разбираетесь, — резко заметил Дмитрий Дмитриевич. — Без книги нет современного человека. В книгах — знание, наше прошлое и будущее, радость и кровь поколений борцов…
— Я не против книг, — сказал Человек. — Меня удивляет ваша жизнь. У вас есть очень глубокие проблески, интересные и верные мысли, но к чему вам жить? К чему искать, думать, бороться? Разве покойнику не безразлично?
Коля, который, раскрыв рот, слушал этот разговор, неожиданно вмешался:
— И я об этом думаю. Иногда, конечно, но думаю. Ведь мне будет все равно, когда я уже умру.
— Ты, кажется, комсомолец, — сказал Дмитрий Дмитриевич, прищурившись, — а комсомолец…
— Не должен об этом думать?! Это я знаю, но как можно не думать, когда думается? И чем больше не хочешь об этом думать, тем чаще думается! Да, да! И я…и мне совсем не хочется умирать. Ведь так интересно жить! И дальше, наверное, будет все интересней и интересней. Только научишься чему-нибудь, окончишь школу, может быть, институт, двадцать, тридцать лет проработаешь, и все!… Нет, я не могу об этом не думать.
— Я не об этом, — поморщился Дмитрий Дмитриевич. — Совсем не об этом… Разве прожитыми годами измеряется жизнь? Что отдаешь ты человеческому обществу — вот чем измеряется жизнь. Отдашь ли свой труд, сердце, всю свою жизнь без остатка или спрячешься, увильнешь…
— Но это же совсем не трудно — отдать жизнь! Видишь вражеский самолет — раз! Врезался ему в хвост, и все!
— Тебя послушать, так это совсем просто. Взял да и выписал на отдельные карточки все известные элементы, расположил их в порядке возрастания атомных весов — и готово: периодическая таблица элементов! А человечество всегда будет благодарно Менделееву за его беспримерный научный подвиг… Нет мальчишки, который не мастерил бы себе самокат или радиоприемник, телефон или ветряную мельницу, но разве это можно сравнить с открытием колеса, радиоволны или пропеллера?… И я не зря говорю об открытиях и изобретениях как о героических подвигах. Совершить подвиг трудно, но еще труднее его увидеть, увидеть возможность совершения подвига… Это не менее трудно, чем сделать открытие, и требует не меньшей человеческой культуры, знаний, мастерства, душевной красоты. Всю свою жизнь и всей своей жизнью человек готовится к подвигу… Если он, конечно, человек, — добавил Дмитрий Дмитриевич, немного помолчав.
— Тем обидней, что жизнь так коротка! Ведь я все люблю, и мне все нужно знать! И почему светят звезды, и почему поют птицы. А может быть, их так можно научить петь, как весь Союз композиторов не придумает…
— Все эти «почему» и «для чего» пришли к тебе нерешенными, — сказал Дмитрий Дмитриевич, — может быть, и не тебе и не твоим товарищам их решать до конца. Но решение придет, и с ним придут новые вопросы, они уже стучатся в дверь. Нельзя ли летать выше и дальше, растить пшеницу с более крупным зерном, увидеть, что творится на Марсе, заставить Солнце блистать ярче? Да, да да! Можно и нужно! Нужно тебе, нужно и тем, кто придет после тебя. Ты же берешь преспокойно закон Столетова или формулу Ньютона… А какой ты крик поднял бы, если бы тебе сказали: не дадим ни закона, ни формулы, о тебе ничего Ньютон не знал, никакого Колю Ростикова и в глаза не видывал, пусть Коля Ростиков сам до всего додумывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69