Но человеку по имени Орс Орб-Оргель решительно «не идут» друзья вроде Киприана Чета с его вульгарными бачками, знанием топологии страхового кладбища, привычкой воровато оглядываться и с умением мгновенно раздобыть столик в переполненном баре. Официант приблизился с подносом:
– Два больших «Старых конюха».
Больших. Чет не скупился. Спору нет, «Конюх» – неплохое пойло хотя бы потому, что его трудно подделать с помощью суррогатов. Но пить его «для начала», да еще в подобных количествах!..
– Давно вы дружили с Орсом, господин Чет?
– О! Он был довольно замкнут… но мы регулярно встречались с тех пор, как Орс вернулся из Африки. Ах, Орс, бедный наш Орс… аристократ духа в полном смысле слова!
Из дальнейших разглагольствований Чета не удалось почерпнуть ничего интересного. Образ брата не обретал реальности. Холост, бездетен. Жил на дивиденды с ценных бумаг. Я почти перестал слушать. От «Конюха» осталось немного. Глотков пять-шесть – и можно прощаться.
– Свое небольшое состояние он завещал приюту для бездомных собак…
– Для бездомных собак?
Уловив мое недоверие, Чет с готовностью назвал адрес приюта. Наконец-то мне сделалось грустно. Мир праху твоему, брат мой.
– При всей оригинальности жест гуманный, не правда ли?
Еще не хватало, чтобы Чет извинялся за Орса Орб-Оргеля!
– Как насчет «Адама и Евы», господин Чет? – сказал я неожиданно для себя. – За бездомных собак?
– Вы предвосхитили мою мысль!
– Везде эта пакость, – пробормотал я и передвинул стул, чтобы не видеть рекламного плаката УПИ на стене: «Вашу жизнь и здоровье… любое движимое и недвижимое имущество… на любой срок… от хищения и пожара… единственный путь к покою и безопасности…»
– За бездомных собак, – торопливо напомнил Чет.
Я осторожно поднял бокал. Голубой «Адам» не должен раньше времени смешаться с розовой «Евой». Цвета были чисты, и граница между ними почти не размыта. Веселый коктейль, развязывающий языки. Напиток для влюбленных. С брюк моих перестало наконец капать. На щеках Чета проступил румянец.
Может быть, я зря зачислил моего собутыльника в безнадежные прощелыги? Сейчас в его улыбке сквозило нечто человеческое, в голосе поубавилось фальшивого пафоса. Пожалуй, он даже терпим – как эпизод в дождливую погоду. Минут через пять я обнаружил, что мы условились о совместном посещении собачьего приюта. «Старый конюх» работал добросовестно. Беседа текла все оживленней. Видимо, нашлись общие темы – ума не приложу какие. Помню только, что вид опустевшего бокала в собственной руке озадачил меня и навел на благую мысль, не пришло ли время закругляться. Но Чет уже шептался с официантом.
– Обожаю чудаков, Гео. Понимаешь, у кого есть какая-нибудь слабость… или хобби.
Оказывается, мы уже называем друг друга по имени.
– У тебя, Гео, нет хобби?
– Да нет, Кип.
Но тут на меня навалились Адам с Евой, и я проговорился о Дороге. Киприан горячо заинтересовался. Он долго меня расспрашивал и под конец клятвенно обещал раздобыть модель старинного паровоза с расширяющейся кверху трубой.
– С расширяющейся трубой… – сказал я завороженно.
– Да, Гео. Представь, заправляют бензином и водой, и он пыхает настоящим паром!
Это было как чудесное видение, и я прикрыл глаза. Потом полез в мокрый карман и пощупал бумажник.
– Такая модель стоит кучу денег, Кип. Боюсь, что…
– О нет! В память об Орсе! Обойдется тебе в сущие пустяки.
Стыдно признаться, но я пожал ему руку. Откуда-то появились полные бокалы. По-моему, это была «Мертвая голова».
– Взамен, Гео, я попрошу о маленькой услуге.
– Все что угодно!
Киприан понизил голос и наклонился ко мне:
– Страховочка.
Словно сунули под нос тухлое яйцо. На язык запросились слова, которые я обычно произносил, когда предлагали страховку. Не далее как сегодня утром они мигом отшили агента «Юниона». Но человеку, с которым второй час сидишь в баре, таких слов не скажешь. Физиономия Чета отразила острую тревогу.
– Гео! – выдохнул он. – Речь о совершенной безделице!
Недельная страховочка от несчастного случая…
Я продолжал молчать.
– Ведь мы же договорились! Что тебе стоит!
– Никогда ничего не страхую. Принципиально.
– Но старинная модель, Гео… со свистком… и дым из трубы… Ну сколько ты получаешь в неделю?
– От двухсот до трехсот.
– Значит, паровозик встанет тебе в какие-то двадцать пять монет! Ты подумай!
Я подумал. Морена за такую модель продал бы душу, не только принцип. Рука Чета положила на стол передо мной сложенный вчетверо листок.
– Прочти, Гео. Ты убедишься – совершенный пустяк!
Эх, будем надеяться, какая-нибудь безобидная мелкая компания. Я развернул бланк. Увидел выведенное тщательно: «Гео Орб-Оргель» и пухлую ладонь, распростертую над фигуркой. Над моей фигуркой!
– Работаете на УПИ, господин Чет?
– Подрабатываю, Гео… тяжелые времена, семья. Крайне меня обяжешь… В память об Орсе!
Я машинально отхлебнул. Делать этого не следовало. «Мертвая голова» не поладила с кем-то из прародителей. Все странно смешалось: бездомные собаки, гроб Орса, бормотание Чета и текст страхового контракта – «Гео Оргель обязуется выплатить компании десять процентов от сумм, имеющих поступить в его распоряжение за текущую неделю, включая воскресенье, десятого сентября. Компания со своей стороны…»
– Пришлю в пятницу – у тебя будет впереди целый уик-энд!
Я залпом опорожнил бокал: для самооправдания на будущее. Если принцип будет нарушен, то в состоянии крайнего опьянения. Откуда-то издалека Чет протягивал мне толстый «Скриптос».
Я плюнул и расписался под красным штампом: «Расторжению не подлежит».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12