- Самсонов! - крикнул Сергеев. - Подожди! "Естественно, боится, ведь деньги везет!" - подумал лейтенант. - Погоняй собачек! - приказал Аретагину.
И какое же разочарование было у Сергеева, когда путник остановился, и они подъехали ближе. Вглядываясь в собачью упряжку, Аретагин покачал головой:
- Не Самсонов...
Лейтенант и сам видел, что ошибся.
- Куда едешь? - спросил он, когда нарта остановилась в пяти шагах от путника.
- Охотник я. Охочусь здесь.
Собаки обеих упряжек громко и вразнобой, лаяли друг на друга. Сергеев не расслышал слов охотника.
- Что он говорит? - переспросил у Аретагина.
- Это охотник, Егорка Опарин.
- Ты здесь никого не видел? Может, кто проходил или проезжал? спросил лейтенант у охотника.
- Нет. Здесь люди не ездят. Теперь самолетом больше летают, - сказал Опарин и махнул остолом на собак.
Сергееву хотелось еще поговорить, разузнать у охотника о его пути, где живет, но тот, видимо, спешил. Скоро он скрылся за кустами кедровника.
- Погоняй, едем дальше, - сказал лейтенант Аретагину.
- Надо заехать к Долгану, может, он что знает.
- К Василию? Что, скоро уже к нему приедем?
- Часа через два-три будем у него, - кивнул головой каюр.
"Вася Долган так вот не уехал бы, - размышлял Андрей, - поговорить он любит. А этот охотник нелюдимый какой-то. Надо будет проверить, не браконьер, случайно?"
- Приедем как раз вовремя, с охоты, пожалуй, придет, - говорил Аретагин. - А этот, смотри, даже говорить с нами не захотел.
- Ты его хорошо знаешь?
- Осенью ходил собак покупать. Три рубля за собаку давал. Скупой.
- Ладно, сегодня у Долгана переночуем, отдохнем по-человечески, сказал Сергеев. - Возможно, Самсонов у него. А нет, так Василий, может, что подскажет.
Егор Опарин скоро убедился в том, что мечты его опять остались только мечтами. Соболей непросто взять. А он думал, что их можно добывать по десятку в день. А это деньги, хорошие деньги.
Опарин - высокий сухопарый мужчина двадцати восьми годов. Длинные щетинистые волосы цвета ржавчины закрывали почти все его узкое и длинное лицо. И весь он был длинным, как палка.
Летом Опарин работал грузчиком на причале: выгружал с бригадой баржи, кунгасы и плашкоуты. Работа хоть и тяжелая, зато денежная. Осенью строил общественную баню. Плотничал. Заработал хорошо, и... половину заработка просадил в карты. И вот теперь судьба кинула Егора в тундру, на промысел. Знакомый присоветовал: "Соболей в тундре как комаров летом. Можно хорошую кучку денег заработать".
Промыслом Опарину заниматься не приходилось, был он охотник-любитель, но ведь "не боги горшки обжигают". И он решился.
Договора с зверопромхозом заключать не стал, там видно будет. Во всяком случае, продать соболей всегда можно. На оставшиеся деньги купил палатку, чайник, кастрюли, соль, продукты. В мастерской сделали ему небольшую железную печурку, у коряков купил собак и нарту. Раздобыл ружье, капканы, теплую одежду и по первому снегу тихо уехал в тундру.
Три дня Опарин мотался по тундре, искал глухое угодье, где водились бы соболи. Изъездил много и нашел. Это были обширные заросли кедрового стланика с неопавшими шишками, сушняк на дрова. Рядом текла быстрая речушка с чистой и прозрачной водой. Недалеко блестела каменистой макушкой сопка. Место Опарину понравилось, он его даже полюбил, когда вечером добыл первого соболя.
"Поохотимся, - радовался Егор, - главное - место что надо. В эту глухомань ни один егерь не доберется".
Палатку Опарин поставил на берегу речушки. Рядом проходил узкий глубокий овраг. На дне его лежал старый пласт снега. Зимой, видимо, овраг полностью засыпало, а летом снег таял и только оставался на дне, куда не достигали солнечные лучи, и лежал жесткий, твердый как камень.
Все предусмотрел Егор: вода есть, дрова рядом, затишье, а главное далеко от постороннего глаза. Первые две недели прошли быстро и незаметно. Охотник вставал затемно и до позднего вечера бродил по зарослям, ставя капканы и ловушки, и мечтал о том, что в один из дней во всех них будут соболи, горностаи, лисицы. Но проходили дни, ловушки были пусты.
И лишь иногда попадались горностай или даже соболь. Но не о такой охоте мечтал Опарин - совсем мизерная добыча.
Как-то, проходя возле зарослей кедровника, Егор наткнулся на медвежью берлогу. И хоть он и не был медвежатником, сразу понял, что зверь "дома". С неделю обходил охотник ее стороной, не решаясь приблизиться к берлоге. Но мысль о том, что медвежья шкура в цене, да и мясо, так нужное ему для прикормки зверьков, для корма собакам, все же привела его к берлоге. Он долго стоял у кедровника, смотрел на легкий парок, заметно поднимавшийся над желтым пятном снега.
"Как его взять, окаянного?" - размышлял Егор. Вначале он думал пригласить в напарники Долгана, которого встретил как-то в тундре, но потом решил ни с кем не делиться добычей, а попытать счастье самому.
"Какой же я охотник, если зверя испугался", - укорял он себя, тихо отходя от берлоги. Опарин считал себя смелым, а силы ему не занимать.
Готовился он к охоте на медведя долго, основательно. Патроны зарядил жаканами, испробовав убойную силу их на железной трубе. Изрешетил ее. Патронами остался доволен. Свой огромный корякский нож, который здесь называют паренькским, и куют из автомобильной рессоры, наточил до бритвенного лезвия. Два дня потратил на это Егор, но за нож теперь был спокоен - не подведет. Даже рогатину приготовил - длинную прочную палку, на конце которой прикрутил проволокой финку. Но охоту откладывал "на завтра". А время пришло.
"Ничего страшного, - уговаривал он себя. - Зверь, он и есть зверь, а ты человек, да еще и вооружен".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18