Четыре арбуза.
(Еще называется - муза).
Урюка шестнадцать мешков.
С айвой шестьдесят пирожков.
Не зря ты ходила по саду...
Двенадцать кг винограду.
И персиков восемь кг.
Да центнер кизила. Эге!
Приехала ты на пегасе.
Он крыльями хлопал и пасся...
Расходов моих на фураж
уже не окупит тираж.
Какие жестокие пытки -
подсчитывать скорбно убытки!
Как после набега хазар
мне не с чем спешить на базар.
Однако и дал же я маху!
Не бросить ли рифмы к аллаху...
Спокойно дехканином жить -
дешевле, чем с музой дружить...


Кое-что о потолке

выпью вечером чаю,
в потолок посвищу.
Ни о ком не скучаю.
Ни о чем не грущу.
Вадим кузнецов
я живу не скучаю,
сяду в свой уголок,
выпью вечером чаю
и плюю в потолок.
От волнений не ежусь,
мне они нипочем.
Ни о чем не тревожусь
и пишу ни о чем...
Выражаю отменно
самобытность свою.
Посижу вдохновенно
и опять поплюю.
Наблюдать интересно,
как ложатся плевки...
Да и мыслям не тесно,
да и строчки легки.
Чтим занятия те мы,
что пришлись по нутру.
Есть и выгода: Темы
и плевать продолжаю
смачно,
наискосок.
Потолок уважаю!
К счастью, мой - невысок...
Что делать?
Мой первый ненаглядный человек
был молод, и умен, и человечен...
А мой второй мужчина был красив.
И были годы, полные тревоги...
А третий мой мужчина - был ли он?
И кто он был? Да разве в этом дело!
Нина королева
я первого забыла. И второй
из памяти ушел как в лес охотник...
А первый, между прочим, был герой.
Второй был мореплаватель. Нет плотник!
Мой третий был красив. Четвертый - лыс,
но так умен, что мне с ним было тяжко.
Мой пятый строен был как кипарис,
и жалко, что загнулся он бедняжка...
Шестой, седьмой, восьмой...Да что же я?
Что обо мне подумают отныне?
Ведь это все не я, а лишь моя
лирическая слишком героиня!
Что делать мне? И что мне делать с ней?
Пора бы ей уже остановиться...
Мне кажется, необходимо ей
немедленно в кого-нибудь влюбиться!


С кем поведешься

меня не так пугают психи -
они отходчивы,
смелы.
Боюсь восторженных и тихих:
Одни глупы,
другие злы.
Евгений антошкин
не всем дано понять, возможно
полет
возвышенных идей.
И мне тоскливо и тревожно
среди
вменяемых людей.
Совсем другое дело - психи!
Порой буйны,
порой тихи.
С каким они восторгом тихим
бормочут вслух
мои стихи!
Их жизнь близка мне и знакома,
я среди них
во всей красе!
Я им кричу:- У вас все дома? -
Они в ответ кричат:
- Не все!
Да разве выразить словами
то, как я
удовлетворен.
Ведь я и сам - но между нами!-
С недавних пор
наполеон!
Плоды благодушия
до чего ж я благодушен!
Всех люблю,
и все правы...
Так бы сам себя и скушал,
начиная с головы.
Олег тарутин
жизни уровень возросший
и меня не обошел.
До чего ж я стал хороший!
Всех на свете обошел!
У меня есть друг-читатель,
до чего ж
и он мне мил!
Я сказал ему:"Приятель,
слушай, что я сочинил!"
Но меня он не дослушал
и сказал:"Да ты, увы,
сам себя
уже покушал,
начиная с головы..."



Пропавший день
тиха вечерняя равнина,
звезда вспорхнула надо мной.
Весь день душа была ранима
красивой женщиной одной.
Александр шевелев

я пробудился в девять двадцать,
сказав себе:"Пора вставать!"
Поел и вышел прогуляться
примерно в десять сорок пять.
Пешком по невскому я влекся,
порхало солнце надо мной.
В двенадцать десять я увлекся
красивой женщиной одной.
Пошел за нею.Вдохновенье
снедало грудь. Глаза зажглись.
И - о волшебное мгновенье! -
В семнадцать тридцать мы сошлись
у гастронома. Так ранима
была душа на склоне дня!...
Она прошла с улыбкой мимо
и не заметила меня.
Пришел домой я, дверью хлопнул
и понял, севши на диван,
что я, дурак, весь день ухлопал
на изнурительный роман.
Бесовское штучки
на лугу, где стынут ветлы,
где пасутся кобылицы,
обо мне ночные ведьмы
сочиняют небылицы.
Юрии панкратов
нечестивы и рогаты,
непричесаны и сивы,
прибывали делегаты
на конгресс нечистой силы.
Собрались в кружок у дуба
и мигали виновато,
все пытали друг у друга:
- Братцы, кто такой панкратов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15