Те смотрели на нее равнодушно. Дола предъявила им малышку. – Ее мать будет о ней беспокоиться! Нам нужно домой.Потревоженная Азраи завопила вдвое громче. Ее крохотное личико и кончики ушей побагровели от натуги. Мужчины переглянулись, на их лицах отразилось что-то вроде сожаления, но когда они снова повернулись к Азраи, их лица опять были каменными. Дола взорвалась.– Вы что, не видите, что она напугана и хочет есть? – рявкнула она. – Отвезите нас домой! Ребенка надо срочно накормить. Такая малютка не может ждать! Она умрет от голода!Это заставило их зашевелиться. Им, должно быть, просто не приходило в голову, что ребенок может умереть от голода, когда при нем есть нянька. Тощий приметно напугался.– Мы не можем отвезти вас обратно! – сказал он. – Наша начальница велела держать вас тут.Дола вскочила и топнула ногой.– Тогда принесите ей еды, раз уж вы не хотите вернуть ее матери!Азраи, как по команде, издала еще один вопль, похожий на сигнал воздушной тревоги. Оба человека вздрогнули, точь-в-точь как мужчины из Народа, у которых нет своих детей. Они дружно развернулись и выскочили в гулкий коридор. Увы, запереть за собой дверь они при этом не забыли. * * * Молока все не несли и не несли. Доле пришлось пустить в ход все хитрости, какие она знала, чтобы заставить Азраи ненадолго забыть о сосущей пустоте в крохотном животике. Девочка охрипла от бесчисленных колыбельных и от бессмысленных детских стишков – младенцы их, конечно, не понимают, но ритм действует на них убаюкивающе. Она качала Азраи, трясла ее, подбрасывала, ходила с ней по комнате, пытаясь позабавить малышку видом вещей, сделанных Большими: тут были огромный, высоченный стол, шкаф с полками, высокий шкафчик для одежды, рукоятка которого находилась на уровне макушки Долы, тесный туалет с унитазом, раковиной и зеркалом. Во всех этих вещах было очень много железа и стали, и от этого обе девочки чувствовали себя неуютно. Азраи продолжала вопить, и Дола морщилась: детский плач отдавался в окружающей их стали жутким, пронзительным эхом, от которого ей еще больше становилось не по себе.Она забралась на единственный в комнате стул: оранжевый пластиковый лепесток на четырех тоненьких ножках, такой высокий, что Дола никак не доставала ногами до пола. Из-за того, что сиденье стула было вогнутое, девочка никак не могла как следует опереться, чтобы качать ребенка, но она все-таки приноровилась, и постепенно рев Азраи сменился тихими жалостными всхлипами. К тому времени, как появились Большие со всем, что нужно для кормления, Дола была совершенно измотана, но по крайней мере Азраи молчала.Вошедший Джейк остановился у двери и стал глядеть на них. Дола посмотрела на него недоверчиво. Тощий подошел вплотную и протянул Доле высокую консервную банку, пластиковую бутылочку и резиновые соски, такие здоровенные, что из них можно было бы кормить теленка.– Это что такое? – спросила Дола, кивнув на банку. Тощий, похоже, удивился.– Как что? Детское питание. Заменитель материнского молока.Дола проверила температуру банки, прижав ее к щеке.– Я не могу этим кормить ребенка! Оно же холодное!Мужчины посовещались, и Тощий ушел. Вскоре он вернулся с машинкой, в которой Дола узнала кофеварку. Она видела такую в библиотеке, в комнате отдыха для персонала.Тощий налил воды в верхнюю часть кофеварки, и вскоре в стеклянный графин внизу закапал кипяток. Тощий вскрыл банку с детским питанием специальным лезвием своего карманного ножа, налил полбутылочки и положил ее греться в горячую воду. А Дола тем временем занялась соской. Того молока, что помещалось в бутылочке, хватило бы Азраи на несколько дней, но эта огромная соска просто не влезет в ее крохотный ротик!Дола еще раз покачала головой, удивляясь непредусмотрительности Больших, и решила пустить в ход то, чему как раз учили ее и ее ровесников: изменить материю предмета. Она прикинула, что нужно сделать. Широкий конец нужно оставить как есть, чтобы он плотно зажимался между пластиковым колпачком и горлышком бутылки. Она зажала другой конец в кулаке, заставляя его становиться все тоньше и тоньше. Тощий понял, чего она хочет, и покачал головой.– Это не поможет. Когда ты его отпустишь, он просто расправится и снова станет таким же, как был.– Не расправится, – ответила Дола. Она раскрыла ладонь и показала соску, которая сделалась похожа на затупившийся карандаш.– Надо же, какая ты сильная! – удивился человек.– Это меня папа научил, – небрежно ответила Дола. Пусть Большой думает, что дело в силе. А то он и так начинает догадываться, кто она такая. Чем меньше он знает наверняка, тем лучше. Тот, второй, просто не верит тому, что видит, и это к лучшему. Нельзя наводить их на мысль, что на ферме “Дуплистое дерево” живет кто-то необычный, а то еще, чего доброго, люди захотят разузнать о них побольше…Дола попробовала бутылочку запястьем. Теплое, можно пить. Она выудила ее из кофейника, надела соску и сунула бутылочку хнычущей малышке. Азраи отвернулась, посмотрела на людей, на Долу и снова захныкала. Дола рассердилась.– Вы ее пугаете! – бросила она. – Уходите отсюда. Не бойтесь, я никуда не сбегу. Что вы думаете, мы можем просочиться через замочную скважину?Мужчины вышли. Дола догадалась, в чем дело, и хотела остаться одна, чтобы разрешить проблему. Азраи ведь привыкла, чтобы ее кормила мама…Дола оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что мужчины не подглядывают, достала из кармана старый истертый лоскут и накинула его себе на голову. Сконцентрировавшись изо всех сил, она придала себе облик Мауры. Создать эту иллюзию было просто. Дальше дело оказалось посложнее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96