ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
.. Член экипажа класса А-зеро. Так же, впрочем, как и он, капитан крейсера, волен запросить на свой дисплей файл с личным делом следователя четвертой категории К. Санди... Кэп недовольно глянул на панели терминала и вместо того, чтобы тыкать пальцем в клавиши, достал складной нож и обрезал поломанный ноготь. Потом вскрыл пакет N2. «КОД-200.ДЕШИФРОВКА: ЭКСТРЕННО.ТОЛЬКО ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В ПРОГРАММЕ «РЕЗУС».ПРОСЬБА НЕМЕДЛЕННО ОБЕСПЕЧИТЬ ТАЙНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ НА «ФЕРН-21». ФИЗИЧЕСКИЙ КОНТАКТ КРАЙНЕ ОПАСЕН. ЛЮБОЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ С «БЕНИЛЮКС-15» КРАЙНЕ ОПАСЕН. НЕ СТАВЬТЕ «ФЕРН-21» В ИЗВЕСТНОСТЬ О ДАННОМ СООБЩЕНИИ. НА КОНТАКТ СО СЛЕДСТВИЕМ ВЫЙДУ САМ.ГОСТЬ-2. 15.3.14КОНЕЦ ДЕШИФРОВКИ. ДЕШИФРОВАЛ 152.»
Джейкобс удивленно уставился на шифровку, посмотрел, нет ли чего на обороте, потом прочитал еще раз и, на всякий случай, заглянул в пустой пакет, словно ожидая, что именно там находятся необходимые пояснения к совершенно дурацкому посланию, которое он только что прочитал.Будучи по своему характеру и профессии честным космолетчиком и солдатом, капитан терпеть не мог шпионов, наблюдателей и следователей, а также все атрибуты полицейского дела, как-то шифровки, расследования и двойную игру. Но как ни прискорбно, именно этим ему и предстояло заниматься в ближайшее время, ибо во времена второй Федерации, как и сотни лет назад, капитан боевого корабля (даже если корабль больше смахивал на искусственную планету, нежели на утлые деревянные суденышки архаичных времен) являлся в одном лице и отцом, и богом и судьей в радиусе действия боевых орудий. А посему, хотелось капитану Джейкобсу или нет, он был обязан возглавить предстоящее расследование на «Ферн-21».Рука его потянулась к клавише селектора.– Члена экипажа А-зеро, Кая Санди, к капитану, срочно... Впрочем, отставить... Алекс, предупредите господина следователя, что капитан крейсера намерен лично проверить, как там наши ребята поселили его. Если он ничего не имеет против, конечно...Нарушение субординации было чудовищным. Но именно потому, что кэп Джейкобс точно знал, когда субординацию надлежит нарушать, он и был Капитаном. 3 Каюта, отведенная следователю щедротами сэконда, являла собой типовой образец гостеприимства в его военно-космическом понимании. Столь же типовым был и нехитрый скарб гостя, разместившийся по нишам-держателям. Строгий командирский глаз отметил лишь одно серьезное отступление от флотского стандарта – оно имело место на полочке у изголовья, то есть в самом незаметном с точки зрения нормального командированного чиновника месте. Том самом, куда совершенно автоматически обращается начальственный взор в любом, приписанном к ОКФ табельном жилище. Так вот, там, где по неписанным корабельным законам могли размещаться только: первое – баночка с гуталином (этикеткой вперед), второе – Устав ОКФ (причем надпись на корешке должна читаться слева направо) и третье (необязательно) – Библия или какой другой документ, относящийся к вероисповеданию проживающего, но обязательно расположенный так, чтобы название его на корешке читалось вверх ногами; и ничего более – в этом самом месте лежал здоровенный том в глянцевой обложке, на корешке которого прочитывалось (вниз ногами, разумеется) слово «каталог».Как ни странно, это даже понравилось кэпу – наверное своей первозданной наивностью, открывающей глазу старого космического волка всю глубину той бездны, на которой копошится бесконечно отсталое штатское сознание. А может быть, тем, что в домах Старых Парней, с которыми так редко приходилось ему теперь видеться, тоже любили каталоги. Старые, редкие – еще до Смуты напечатанные тома. Кто коллекционировал рыболовные крючки, а у кого внук увлекался марками... В общем, взгляд капитана потеплел.– Надеюсь, – начал он, не без удовольствия принимая сугубо партикулярное, жестом сделанное предложение садиться на единственное в каюте, утопленное в столик флотского терминала, кресло, – надеюсь, вы не в претензии за наш спартанский, так сказать, уют...– Наоборот, – довольно искренне ответил Кай, приводя в действие походную кофеварку, которую, не подозревая, естественно, о пункте 141-б Бортового Уложения о пользовании электроприборами, уже уютно пристроил сборку от выхода принтера, – на «Форд-17» я добирался с Санта-Анны на обычной «кильке», так что здесь вы мне обеспечили поистине царские хоромы...Он присел на край противоперегрузочной лежанки – второго (и последнего) предмета меблировки его каюты, способного дать приют нормальному человеческому седалищу. Тут же раздался стук в дверь, и на пороге появился сэконд, которого вполне закономерно тоже посетила светлая мысль – в свободное время проконтролировать и дополнить минимальной дозой гостеприимства процедуру расквартирования хоть незванного, да черт побери, в конце концов такого же подневольного, как и свой брат-астрофлотчик, гостя.Войдя, он остолбенел.Не то, чтобы вид столь же не к месту объявившегося кэпа потряс его. Кэп Джейкобс на то и кэп Джэйкобс, чтобы откалывать неожиданные номера. Но сидящий (сидящий!) на лежанке (на лежанке!) в присутствии капитана судна член экипажа, наливающий кэпу чашечку кофе из подключенного к бортовой сети бытового электронагревательного прибора – все это было таким вопиющим средоточием нарушений всех мыслимых положений Устава, что сэконд на минуту задался вопросом – не сон ли уж вся эта бренная жизнь? Впрочем, быстрота реакции всегда отличали космическое воинство, и, четко определив для себя, что грешно с обиженных богом людишек, не носящих формы ОКФ, требовать хоть чего-то, старпом отсалютовал, извинился перед кэпом и, повернувшись на каблуках, удалился в свой кабинет, где заперся и часа полтора-два читал Монтеня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Джейкобс удивленно уставился на шифровку, посмотрел, нет ли чего на обороте, потом прочитал еще раз и, на всякий случай, заглянул в пустой пакет, словно ожидая, что именно там находятся необходимые пояснения к совершенно дурацкому посланию, которое он только что прочитал.Будучи по своему характеру и профессии честным космолетчиком и солдатом, капитан терпеть не мог шпионов, наблюдателей и следователей, а также все атрибуты полицейского дела, как-то шифровки, расследования и двойную игру. Но как ни прискорбно, именно этим ему и предстояло заниматься в ближайшее время, ибо во времена второй Федерации, как и сотни лет назад, капитан боевого корабля (даже если корабль больше смахивал на искусственную планету, нежели на утлые деревянные суденышки архаичных времен) являлся в одном лице и отцом, и богом и судьей в радиусе действия боевых орудий. А посему, хотелось капитану Джейкобсу или нет, он был обязан возглавить предстоящее расследование на «Ферн-21».Рука его потянулась к клавише селектора.– Члена экипажа А-зеро, Кая Санди, к капитану, срочно... Впрочем, отставить... Алекс, предупредите господина следователя, что капитан крейсера намерен лично проверить, как там наши ребята поселили его. Если он ничего не имеет против, конечно...Нарушение субординации было чудовищным. Но именно потому, что кэп Джейкобс точно знал, когда субординацию надлежит нарушать, он и был Капитаном. 3 Каюта, отведенная следователю щедротами сэконда, являла собой типовой образец гостеприимства в его военно-космическом понимании. Столь же типовым был и нехитрый скарб гостя, разместившийся по нишам-держателям. Строгий командирский глаз отметил лишь одно серьезное отступление от флотского стандарта – оно имело место на полочке у изголовья, то есть в самом незаметном с точки зрения нормального командированного чиновника месте. Том самом, куда совершенно автоматически обращается начальственный взор в любом, приписанном к ОКФ табельном жилище. Так вот, там, где по неписанным корабельным законам могли размещаться только: первое – баночка с гуталином (этикеткой вперед), второе – Устав ОКФ (причем надпись на корешке должна читаться слева направо) и третье (необязательно) – Библия или какой другой документ, относящийся к вероисповеданию проживающего, но обязательно расположенный так, чтобы название его на корешке читалось вверх ногами; и ничего более – в этом самом месте лежал здоровенный том в глянцевой обложке, на корешке которого прочитывалось (вниз ногами, разумеется) слово «каталог».Как ни странно, это даже понравилось кэпу – наверное своей первозданной наивностью, открывающей глазу старого космического волка всю глубину той бездны, на которой копошится бесконечно отсталое штатское сознание. А может быть, тем, что в домах Старых Парней, с которыми так редко приходилось ему теперь видеться, тоже любили каталоги. Старые, редкие – еще до Смуты напечатанные тома. Кто коллекционировал рыболовные крючки, а у кого внук увлекался марками... В общем, взгляд капитана потеплел.– Надеюсь, – начал он, не без удовольствия принимая сугубо партикулярное, жестом сделанное предложение садиться на единственное в каюте, утопленное в столик флотского терминала, кресло, – надеюсь, вы не в претензии за наш спартанский, так сказать, уют...– Наоборот, – довольно искренне ответил Кай, приводя в действие походную кофеварку, которую, не подозревая, естественно, о пункте 141-б Бортового Уложения о пользовании электроприборами, уже уютно пристроил сборку от выхода принтера, – на «Форд-17» я добирался с Санта-Анны на обычной «кильке», так что здесь вы мне обеспечили поистине царские хоромы...Он присел на край противоперегрузочной лежанки – второго (и последнего) предмета меблировки его каюты, способного дать приют нормальному человеческому седалищу. Тут же раздался стук в дверь, и на пороге появился сэконд, которого вполне закономерно тоже посетила светлая мысль – в свободное время проконтролировать и дополнить минимальной дозой гостеприимства процедуру расквартирования хоть незванного, да черт побери, в конце концов такого же подневольного, как и свой брат-астрофлотчик, гостя.Войдя, он остолбенел.Не то, чтобы вид столь же не к месту объявившегося кэпа потряс его. Кэп Джейкобс на то и кэп Джэйкобс, чтобы откалывать неожиданные номера. Но сидящий (сидящий!) на лежанке (на лежанке!) в присутствии капитана судна член экипажа, наливающий кэпу чашечку кофе из подключенного к бортовой сети бытового электронагревательного прибора – все это было таким вопиющим средоточием нарушений всех мыслимых положений Устава, что сэконд на минуту задался вопросом – не сон ли уж вся эта бренная жизнь? Впрочем, быстрота реакции всегда отличали космическое воинство, и, четко определив для себя, что грешно с обиженных богом людишек, не носящих формы ОКФ, требовать хоть чего-то, старпом отсалютовал, извинился перед кэпом и, повернувшись на каблуках, удалился в свой кабинет, где заперся и часа полтора-два читал Монтеня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17