Петр Иванович сердито посмотрел на Смирнова, но ничего не сказал и
отвернулся.

Что такое свалка в обычном понимании слова? Место для отходов и
всякого мусора. Но городская свалка - это кое-что посложнее.
Представьте себе квадрат два на два километра. Кучи всевозможного
мусора. Клубы разноцветного дыма - все, что может гореть, сжигается. У
въезда из будки выходит сторож, отбирает у водителей приезжающих машин
талончики на право разгрузки мусора. Повсюду шныряют мириады крыс,
ссорится множество бродячих собак, суетятся стаи ворон и галок. Люди с
мешками выискивают что-то, с их точки зрения, ценное. Все это вместе
составляет сложный экосистемный комплекс, результат теневой стороны жизни
и деятельности человека.
Охотники прошли между первыми дымящимися холмами мусора.
- Дальше куда? - Семен посмотрел на обоих начальников.
Те переглянулись. Павел Николаевич Смирнов неуверенно предложил:
- По-моему, надо рассредоточиться.
Федорчук покачал головой:
- Не стоит. Лучше держаться вместе.
- Он прав, - поддержал председателя сельсовета Семен. - С этими
шавками надо быть поосторожней.
- Что вы друг друга пугаете?! - рассердился Петр Иванович. -
Подумаешь, попал в дворняжку, а она убежала! Чего в жизни не бывает?!..
Короче, я - туда!
Он махнул рукой вправо и зашагал не оглядываясь.
Охотники удивленно посмотрели вслед. Семен подумал и нерешительно
двинулся влево.
- Жди здесь, - приказал шоферу Смирнов и повернулся к председателю
сельсовета: - Тоже разбредемся?
Тот виновато улыбнулся:
- Я лучше с вами...
Петр Иванович шел и вполголоса бурчал по поводу сверхосторожных
горе-охотников. Вдруг словно на столб налетел: впереди, метрах в десяти, в
куче мусора рылась, громко чавкая, довольно крупная собака
желто-коричневой масти. Петр Иванович медленно взвел курок, осторожно
поднял ствол. Что-то учуяв, собака перестала чавкать, подняла большую
лобастую голову. Взгляды человека и зверя встретились. Поразили, ударили
волной холода глаза: темно-серые, стоячие, неживые. В них не было ни
страха, ни злобы, только равнодушие. Несколько секунд молча смотрели друг
на друга. Мощный, широкогрудый пес оскалился. Под короткой, жесткой
шерстью зашевелились тугие бугры мускулов. В открытой пасти острые зубы,
странный синеватый язык.
Человек услышал глухой низкий рык. Но выражение глаз не изменилось.
Собака зарычала громче, повернулась всем телом. Сейчас прыгнет, понял Петр
Иванович. Вскинул ружье, выстрелил. Картечь ударила собаку в лоб момент
прыжка. Упругое туловище кувыркнулось в воздухе, тяжело шлепнулось на
землю. Охотник быстро перезарядил ружье. Подошел к подстреленному псу.
Ничего сверхобычного. Продукт смеси разных пород - типичная крупная
дворняга. Только хорошо откормленная, мускулистая. Глаза открыты, но
холодный, стальной блеск потух. Теперь это были просто мутно-серые
кругляшки с черными, маленькими зрачками. На широком лбу заметны вмятины и
неглубокие дыры. Следы удара картечи? Но это противоречит всякой логике! С
такого расстояния она должна насквозь проломить черепную коробку и снести
порядочный кусок! Пораженный Петр Иванович отказывался верить своим
глазам.
И тут... Он выпрямился, сделал шаг назад, торопливо вскинул ружье. У
него на глазах собака... оживала! Она зашевелилась, глаза снова загорелись
холодным, ровным светом. Легла на грудь, подняла голову, зарычала Петр
Иванович лихорадочно целился в широкий лоб. Нет, не пробить. И грудь не
взять. Куда же?! Не бывает неуязвимых животных! Где слабинка? Уходили
драгоценные секунды. Холодный пот выступил на лбу охотника. В прорезь
попало темное пятно. Глаза! Пален плавно надавил на спусковой крючок.
Выстрел! Отдача. Тут же прыгнул в сторону. И вовремя. Что-то темное,
пестрое мелькнуло мимо, грохнулось в мусор и замерло.
Собака лежала неподвижно, вытянув вперед лапы, оскалив внушительную
пасть. Петр Иванович, не отрывая глаз от пса, лихорадочно, на ощупь,
перезаряжал ружье. Лишь зарядив, перевел дух, начал различать прочие,
посторонние звуки. Где-то рядом грохнул выстрел. Тоже картечь. Вздрогнул,
услышав собачий рык, повизгивание, чей-то крик.
Бросился в ту сторону. Обежал кучу мусора, резко остановился: прямо
на него бежало сразу три псины. Ноги сами развернули охотника и, словно
крылья, понесли в сторону "уазика". Слыша за спиной нарастающий лай,
обливался потом и бежал еще быстрее.
За спиной лай оборвался. Петр Иванович повернул голову: собаки рвали
на куски убитого им пса. Понял, что успеет добежать и... больно ударился
носом о землю, споткнувшись о какой-то пластмассовый обломок. Из глаз,
словно после удара палкой, брызнули искры. Сгоряча вскочил и побежал
дальше. А позади продолжалась кровавая трапеза.
Все пятеро сидели в закрытом "уазике". Вокруг бегало десятка полтора
псов. Они рычаги, лаяли, скалили зубы, повизгивали, припадая на передние
лапы, делали угрожающие наскоки, но вплотную к машине не подходили. За
холмами мусора явственно слышалось завывание и тявканье. Сюда спешили
другие собаки. С каждой минутой их становилось больше.
К изумлению и ужасу охотников, ожидаемая беззаботная стрельба по
"движущимся мишеням" внезапно превратилась в нечто противоположное,
лишенное всякой логики: дичь начала травлю охотников.
- Надо уезжать, - сказал Федорчук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13