Он всегда был умерен в еде и вежливо разговаривал с остальными ста семьюдесятью миллионами ничтожеств, которые неспособны и десять центов превратить хотя бы в миллион долларов, они по глупости своей объедаются и не имеют при себе хорошего слухового аппарата. Так что уступите место старому Баруку, оно свободно.
Если вы не вундеркинд, не страховой агент и не дурак, а что-нибудь другое, то я могу воодушевить вас или разочаровать, на выбор. Что я могу вам дать? У меня ничего нет, так же, как и у вас. Но между нами, мы могли бы занять это ненадолго, а потом вернуть, может, попробуем? Представьте, что вы вдохновлены, а потом представьте, что вы разочарованы и идите себе с Богом. Или представьте и то и другое вместе и идите себе с богом. Вот ведь какой фокус-покус получается – чем больше оставишь, тем больше достанется. Я собираю сейчас то, что посеял когда-то. Мой отец тоже что-то посеял, но не дожил до урожая, так что я пожинаю плоды и за него. Его отец тоже что-то сеял, но не собрал, как и мой отец. Видите, как много у меня работы, и ее надо кому-то делать, неважно, кому именно из Сароянов, но надо, если мы хотим что-то понять в этой жизни, ведь время-то уходит. Нам, наверное, никогда не успеть этого понять, и мы должны честно себе в том признаться. Мы должны знать, что нам это не под силу.
Человечество пройдет мимо нас, но так до конца, по-настоящему, и не узнает, что мы есть и что есть оно само.
1961

1 2 3