Рэллэт тотчас же уходит, даже не удостоив меня кивком головы. Они ведь страшно заняты, эти деятели из мозгового центра нашей военной машины.
— Фанатик, — не без горечи произношу я после довольно продолжительного и тягостного молчания.
Президент неопределенно пожимает плечами. Потом спрашивает:
— А вы считаете, что у красных есть все-таки гравитационное оружие?
— Несомненно! — энергично киваю я, хотя не имею ни малейшего представления о том, какое оно, это оружие. Нужно же, однако, хоть президента предостеречь от безумного шага.
— А их космические средства? — снова спрашивает он.
— Да и эти средства, конечно, — подтверждаю я, догадавшись, что президент имеет в виду существование у красных такого оружия, которое смогло бы автоматически нанести нам ответный удар. — И это не только мое мнение. В этом уверены многие наши ученые, работающие в области военной техники.
— И все это сработает у них, не ожидая специальной команды?
— Даже если уже некому будет подать такой команды. Поэтому-то идея превентивной войны и нелепа, чего никак не хотят понять мои военные коллеги.
Я говорю все это с абсолютной убежденностью в правоте своих слов, хотя, откровенно говоря, не очень уверен, что красные нанесут нам ответный удар с помощью именно космических средств или гравитационного оружия. Я вообще не очень уверен, что наши сведения о средствах обороны красных вполне достоверны. Но за последнее десятилетие красные столько раз удивляли нас своими успехами в области науки и техники, что я всему готов верить. Весьма вероятно даже, что у них имеется и еще более могущественное оружие. В противном случае они не вели бы себя с таким потрясающим хладнокровием и строили бы не новые города, а подземные убежища.
— Но что же нам делать в подобной ситуации?
— Это вам лучше знать, сэр. Вы глава государства, а я всего лишь ваш скромный советник по военным вопросам.
Очень хочется добавить еще, что я не завидую моему президенту, но мне становится жаль его. Что, собственно, он может поделать, если бы даже захотел, когда вся наша страна с помощью пресловутого военно-промышленного комплекса давно уже сломя голову мчится к атомной катастрофе!..
Ракетное оружие и новые дивизии наращиваются теперь совершенно автоматически. Самое же страшное для нашего государства — это даже не ракеты и дивизии, а генералы. Я-то их знаю лучше господина президента! Они не только с подозрением относятся ко всем нашим гражданским властям, но и совершенно убеждены, что все штатские — безнадежные кретины.
Очень мудро сказал недавно кто-то из наших государственных деятелей, что в целях государственной безопасности нашим военным министром должен быть лишь такой человек, который, находясь на этом посту, будет подозрительно относиться к мотивам, руководящим действиями военных.
Счастье еще, что у нас не один военный министр, а целых три. Очень хорошо также, что существуют распри между армией, военно-морскими и военно-воздушными силами. Было бы гораздо опаснее, если бы они достигли единодушия.
— Вы допускаете, значит, что кто-то из наших стратегов может решиться нажать «кнопку»? — снова выводит меня из задумчивости президент, все еще нервно прохаживающийся по своему огромному кабинету.
— Это не исключено, — убежденно заявляю я. — Даже если среди них все совершенно нормальные люди.
— А вы думаете, что есть и ненормальные?
— Я лично этому, может быть, и не поверил бы, но один из наших крупных психиатров заявил недавно, что некоторые люди злобны по натуре и им ничего не стоит спустить курок всеобщего уничтожения просто по злобе.
— Как вы посмотрите на то, генерал Рэншэл, если я пошлю вас проинспектировать главный наш бункер, в котором сосредоточено управление почти всеми нашими стратегическими ракетами?
— В логово генерала Фэйта?
— Да, генерал.
— Боюсь, что он меня и близко не подпустит, хотя когда-то считал себя многим мне обязанным.
— Вы поедете туда как мой личный представитель. Я предупрежу об этом Фэйта специальной телеграммой. А вы присмотритесь повнимательней, что там у них творится.
— Слушаюсь, сэр, — вставая, покорно наклоняю я голову и щелкаю по старой привычке каблуками.
«2»
Лететь приходится в один из наших западных штатов на личном самолете президента. Всю дорогу лезут в голову мрачные мысли. Вспоминается разговор с одним из крупнейших наших биохимиков, лауреатом Нобелевской премии. Он полагает, что мы совершенно запутались в масштабах и потому готовы выпустить на нашу маленькую планету чудовищные космические силы, рассчитывая спрятаться от них в жалких дырах, именуемых убежищами.
Не мешало бы послушать этого биохимика доктору Рэллэту. Идея нор-убежищ — его ведь идея.
Дернул же черт президента послать именно меня в эту поездку! Наши ультра, пожалуй, в самом деле не пустят меня в свои ракетные бункера, несмотря ни на какие его приказы.
Мы уже миновали первые боевые рубежи ракетных баз, расположенных в западных штатах, и летим дальше. В их бункерах ракеты «второго поколения» типа «Атлас» и «Титан», а президента интересуют огневые позиции межконтинентальных баллистических ракет «третьего поколения» типа «Минитмен», работающих на твердом топливе.
Под крыльями нашего самолета — пустынная равнина, покрытая огромными железобетонными плитами. Каждый клочок прерии просматривается тут с помощью телевизионных камер. Безлюдно вокруг, но стоит только прозвучать сигналу боевой тревоги, как придут в движение гигантские гидравлические подъемники и железобетонные плиты покрытия ракетных бункеров превратятся в колоссальные дверные створки, толщиной около метра и весом до двухсот тонн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71