Он как раз открывал дверь, за которой виднелась лестница, когда в кафе ворвались трое Королей.
— Это он! — Двое из них бросились за парнем. Они с грохотом промчались по лестнице, потом раздался короткий сдавленный вопль, и парень в замшевых брюках скатился на пол кухни.
Роберт сидел на месте: рука третьего Короля крепко держала его за плечо.
Когда двое Королей спускались с лестницы, один вытирал нож о брюки. Затем Короли потребовали чаю.
— Ты — напарник этого? — спросил Король с ножом.
— Н-н-н-нет.
Короли засмеялись:
— Не надо так пугаться.
Потом задали вопрос девушке у стойки:
— Ты его когда-нибудь видела, Люси?
— Нет, — ответила девушка. — Он сегодня в первый раз.
Все трое уселись за стол и долго смотрели на Роберта.
— Ты можешь идти, — разрешил наконец один из Королей. — Мотоцикл оставь. Если найдёшь где-нибудь в Западном Лондоне бензин, который держит небольшой ганг, сообщи нам и получишь свою долю. Понял?
Роберт встал и пошёл к двери.
— Ты забыл вот это, — Люси пинком послала к нему сумку убитого парня. — И — приходи… — тихо добавила она.
Подняв сумку, Роберт вышел на улицу. Через мгновение он услышал то, что ожидал услышать, и побежал. Дверь кафе распахнулась, и сухо щёлкнул выстрел: Роберт был живой мишенью для Королей, куропаткой, которая не умеет летать.
Роберт нырнул в садик, но это было не очень надёжное укрытие: сзади его догоняли бегущие ноги. Он проскочил парадное какого-то дома, ухватился за водосточную трубу и полез вверх. Водосточный жёлоб на крыше ободрал Роберту ноги, но зато он скрылся от преследователей.
Далеко позади, на фоне оранжевого зарева, выделялись чёрные столбы дыма — пожар в районе рынка ещё не погас. Даже на таком расстоянии воздух пах дымом.
Роберт стал осторожно передвигаться по крыше. Когда по тёмной улице проехал грузовик с вопящими Королями — они возвращались в замок, — он лёг плашмя, вжался в шероховатые кирпичи дымовой трубы. Потом Роберт осторожно перебрался на крышу следующего дома и вдруг услышал впереди нечто странное: детский хор исполнял старые телевизионные рекламные песенки. Вскоре он оказался на крыше того дома, откуда неслись звуки. Пение прекратилось, и мальчишеский голос начал пискляво что-то рассказывать. Роберт нашёл наружную дымовую трубу и, вклинивая носок ботинка позади неё, цепляясь руками, спустился вниз. На цыпочках он затем подобрался к окнам. Голос слышался отчётливее, и Роберт понял, что мальчик пересказывает какой-то ковбойский фильм; другие голоса перебивали его или в чём-то поправляли. Судя по всему, детям было весело.
Роберт осторожно нажал на дверь, она открылась со скрипом. Юноша вошёл в дом, где пахло сыростью и гнилью. Из-под двери комнаты слева выбивалась полоска жёлтого цвета. Роберт открыл эту дверь. Масляная лампа мерцала в центре пустой комнаты, по стенам которой расположилось множество детей. Их широко раскрытые глаза со страхом смотрели на него. Огромный телевизор, холодный и тёмный, стоял в дальнем углу, а перед ним Роберт увидел мальчика с умным тонким лицом.
— Короли сказали, что нам можно, — пропищал чей-то голос. — Они приходили сюда и сказали, что мы можем остаться. Сказали, что можно взять себе все к югу от Уолд-стрит…
— Всё в порядке, — сказал Роберт. — У меня есть своя пища. Вашу не трону. Просто я услышал вашу телевизионную историю и подумал — что же это? Могу я остаться и послушать?
Ребята расслабились, «актёр» продолжил своё повествование, а Роберт устало привалился к стене. Кэти въявь встала у него перед глазами… Вот почему он не заметил наступившей в детях перемены, пока появившийся рядом с ним ребёнок не споткнулся о его ноги и не завопил:
— Мэри спит! МЭРИ СПИТ!!!
Все подхватили его крик, и ближайшие к девочке дети стали бить её кулаками и пинать ногами.
— П-п-прекратите! — строго сказал Роберт, но его уже никто не боялся. А мальчик рядом с ним небрежно объяснил:
— Она первая уснула. Теперь Мэри будет мамой и говорить нам: «Ложитесь в постель», а все мы будем отвечать: «Нет». Вот увидишь, это страшно интересно.
— Вы — жестокие, противные дети, — проговорил Роберт. — Вам не стыдно?
— Да! Да! — закричали они все разом. — Мы — противные!
Роберту вдруг стало холодно.
— Все в постель! — выпалил он. — Идите в п-п-постель! Быстро наверх! Всем ложиться спать! Уже поздно!
— Нет! — закричали дети. — Не так! Покажи ему, Мэри. Всё равно была бы твоя очередь. Покажи ему, как надо делать.
— Тот, кто первым заснёт, — сказала Мэри Роберту, — становится мамой или папой, а остальные проказничают, пока не надоест. Например, мама им скажет: «Ложитесь в постель», а они отвечают: «Нет, не хотим».
Мысль о потерянной очереди как бы вновь ударила Мэри, и она заплакала. Дети окружили её и стали нежно гладить.
— Потом мы и в самом деле ложимся в постели, а мама или папа говорят: «Доброй ночи» и «Крепко спите» и поправляют одеяло. Зато на следующий день их очередь готовить пищу, и они могут говорить: «Помоги мне сделать это…», «Помоги мне сделать то…» или: «Потише»… И все слушаются.
— М-м-мне очень жаль… — пробормотал Роберт. — Я не знал…
— Старые никогда не знают, — вздохнула Мэри.
— Т-т-тогда делай как я, — приказал Роберт: он понял, как можно исправить положение.
Когда Роберт и Мэри медленно двинулись к двери, одна девочка, очевидно, завидовавшая Мэри, обратилась к Роберту:
— Пойди подоткни мне одеяло, а то я ночью замёрзну. Притворись, что принёс мне горячего молока. Молока нет, конечно, но ты притворись, что даёшь его мне, и скажи: «Ты хорошо себя вела?»
И вот уже дети окружили Роберта, стараясь встретиться с ним взглядом, схватить за руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29