Мы и пользуемся. Когда Луна исчезает за горизонтом, тарелка задействована в обычных радиоастрономических проектах. И вот, не прошло, как говорится, и года, как локатором перехвачен… странный радиоэфир. И исходил он из того самого сектора, о котором я говорил! Телешоу КБН: «Камень, Бумага, Ножницы». Это шоу транслировалось по телевидению несколько месяцев назад, теперь же оно шло, проигранное в обратном направлении.
– Это что, тот самый телеаукцион-стриптиз? Викторианские страсти и томление по гаремам и рынкам невольниц находили себе отдушину в постановочных «шедеврах», оживлявших пошлые и хмурые муниципальные подмостки. Шоу КБН, как и старинная игра с тем же названием: «Камень, бумага, ножницы», заключалось в том, что каждый из игроков наугад выбрасывал обозначаемый предмет на пальцах: кулак – камень, два пальца – ножницы, открытая ладонь – лист бумаги. Эта дурацкая игра выполняла ту же сублимирующую роль, что и в средневековье, разве что теперь казалась менее двусмысленной.
– Совершенно верно! Вы знакомы с правилами игры: высунь пальцы, кулак или ладонь – камень тупит ножницы, ножницы режут бумагу. Каждый проигранный кон влечет за собой штрафные очки в виде одного из предметов вашего туалета – какого, решают зрители. И так происходит до тех пор, пока вы не оказываетесь совершенно голым, и тогда…
– Здесь мы больше этого не увидим, – вмешался Сэм. Едва заметная тень сожаления скользнула по его лицу. – Правительство запретило шоу после протеста Просвещенных. Лично у меня это большого разочарования не вызвало, однако психологически шоу оправдано. Современному обществу необходим выхлопной клапан…
Соул почувствовал, что не может сдержать смеха. Смех душил его, как кашель, и закончился сипением на высокой ноте.
– Грандиозное стриптиз-шоу – вот наш первый культурный обмен!
Цвинглер ожесточенно взмахнул рукой в направлении потемневшего ночного неба.
– Чертов пришелец.
– Это напоминает использованный презерватив, вынесенный штормом на девственный берег, – прокомментировал Соул, и в глазах его блеснули искры.
Рубины Цвинглера сосредоточили на нем свои осуждающие лучи.
– Смешного тут нет. Шоу вновь и вновь прокручивали задом наперед. К этому времени тарелка вычислила направление, откуда дул ветер: из той точки галактики никогда прежде не доносилось никаких сигналов. Понимаете, здесь не мог иметь место эффект космического эха – шоу давно закончилось, несколько месяцев назад. Передача наверняка ретранслировалась.
– Электронный шпионаж?
– Естественно, мы проверили все цепи, но никаких прослушивающих устройств не обнаружили. Шоу КБН через несколько часов сменилось каким-то бейсбольным матчем…
– Также запущенным в обратном направлении? – не удержался Соул, которому казалось, что с каждой секундой этот конфиденциальный брифинг перерастает в какой-то гротесковый фарс. Конечно же, все это – не более чем чья-то чудовищная мистификация. Достаточно вспомнить «Войну миров» Орсона Уэллса и панику, возникшую после ее радиотрансляции, – вот и эта шутка того же пошиба, разве что изобретена постуэллсовским МакЛуганитом в виде хохмы для современной TV-цивилизации.
– Точно. А теперь позвольте рассказать одну вещь, которая покажется вам еще более безумной. Представим хотя бы на миг, что есть народы или цивилизации, для которых одевание на глазах у публики может казаться занятием более увлекательным, нежели наше раздевание. Однако главное заключается в том, что бейсбольный матч закончился ровно через неделю после шоу и повторялся в хронике еще неделю спустя. Мы увидели в этом весьма остроумный способ намекнуть хозяевам о времени своего визита.
– Вы уверены в том, что это именно они – «гости»?
– В том-то и состоит основная наша проблема. «Они» – или Оно – могут оказаться на первый раз чем-то вроде разведывательного робота.
– А не может это оказаться какой-нибудь технической штуковиной, оставленной в космосе русскими или нами самими? А если здесь замешан спутник Юпитера? Или аппаратура русских, заброшенная на Сатурн?
– Нет. Видимо, вы просто недооцениваете наши профессиональные возможности. Центр Исследований Дальнего Космоса просматривает буквально каждый бит телеинформации. Радарные установки Военно-Воздушных Сил регистрируют малейшее отклонение от движения спутников по орбитам. Мы прекрасно осведомлены: где, что и под чьим флагом. Над этой же штукой не развевается ни один из известных Земле флагов.
– Значит, просто космический стриптиз? Интересная хохма. А звезды, выходит, созерцают все это – как тайные вуайеристы.
– Может, и в самом деле звезды, – быстро согласился Цвинглер. – Честно говоря, понятия не имею, что тут может быть еще.
– Том, но это же наверняка должен быть робот!
Голос Сэма звучал безнадежно, словно он пытался убедить самого себя: верхушка его собственной навозной кучи, на которую его угораздило взгромоздиться здесь, в Гэддоне – как ловко, однако, устроился он на позициях гуманизма – оказалась одной из самых устойчивых в этой навозной куче.
– Ни одна мало-мальски мыслящая раса не станет тратить время и ценные ресурсы, чтобы заглядывать в каждый угол космического пространства.
– На сегодняшний день мы принимаем и выдаем столько помех в радиоэфире, сколько производит звезда приличных размеров. Сколько же времени, по-вашему, должно пройти, чтобы сигнал стал различим? Может быть, нас услышали? И уже идут сюда, так как лучше один раз увидеть все собственными глазами?
– Ну что вы, Том, это заняло бы у них пару десятков световых лет. Разве что им известен секрет сверхсветовых путешествий, но это физически невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77