- объявил он. - Завязал.
Притушив свет, он включил магнитофон и развалился в кресле, лелея в
себе тепло и покой.
- Останешься? - спросил Андрей, с откровенным удовольствием
разглядывая девушку.
Лика покачала головой.
- Кварц, сауна, массаж?.. - соблазнял он.
- В другой раз.
- Ясно, - Андрей осклабился. - Свято место пусто не бывает?
Девушка зябко повела плечами.
- Холодно? - он потянулся к кондиционеру. - Я убавлю.
- Нет, ничего. Я только не понимаю, отчего ты стараешься быть
жестоким.
- А я боюсь быть добрым, - серьезно ответил он. - Не за себя боюсь.
Лика подняла на него глаза, и в ее взгляде Андрею почудилась жалость.
- Ладно, пойду, - сказала она, вставая. - Если я действительно
понадоблюсь... Не забыл еще мой телефон?
- Вспомню, - отозвался он. - Если припрет.
У двери Лика обернулась.
- Ну? - спросил Андрей. - Как? Долго я еще протяну?
Не ответив, Лика тихо прикрыла за собой дверь. Подойдя к окну, Андрей
провожал взглядом ее легкую ладную фигуру, пока та не скрылась за
поворотом. Хорошо это или плохо, думал он, что я еще способен ощущать себя
мерзавцем? Что бы произошло, если бы мы с Андром поменялись местами?
Боюсь, в этом случае Лика выиграет значительно меньше, чем потеряет
Движение...
Ну что же ты, умник? Не ты ли сетовал, что у людей атрофируется
способность к Поступку? В чем же дело? Или ты считаешь риск неоправданным?
Ну да, конечно! На одной чаше весов судьба страны; на другой - твоя
драгоценная, обожаемая, никому, в общем, не нужная жизнь. Что перетянет?
Полагаешь, у тебя есть выбор?
Вот только с чего я решил, будто нам сказали правду? Андр поверил, но
я-то не Андр. Это ему все ясно и просто: есть враг, есть цель - иди
сражайся, побеждай, умирай... А я? Если б и я мог так же легко поверить,
принять. Но где там! Образованные все стали, скепсис пропитал нас
насквозь... А если это все же мой бред, и, поддавшись, я паду жертвой
собственного воображения?
Андрей покривился: все-таки паскудно устроен человек - всегда находит
пути к отступлению.
Он сел за стол, достал чистую тетрадь и стал быстро писать, стараясь
не пропустить ни одной мелочи.

"Андрей! Эй! Да проснись же, соня!"
"Что?!.. Кто это? Кто меня зовет?"
"Тихо, не паникуй! Это я."
"А-а... друг Андр. Решил-таки наладить личный контакт?"
"Нам нужна твоя помощь."
"Так разве я отказываю?"
"Речь идет не только о твоей памяти. Требуется активное участие."
"Что в тебе подкупает, так это чувство меры. Мало того, что из моего
чердака ты устроил проходной двор, так я еще должен рисковать головой ради
ваших сомнительных целей?"
"Понимаю твои сомнения, но что нам мешает разобраться?"
"Разобраться, ну да... Не оказалось бы поздно."
"Ну рискни! Ты же ученый, перед тобой ворох тайн..."
"Э-э, не спекулируй на моих слабостях! Чтобы сунуть нос в замочную
скважину, не обязательно лезть головой в петлю."
"Все ясно. Это твое последнее слово?"
"Ну и фраза - будто из зала суда! Напрасно кипятишься, боевик, -
вопрос уже решен, я участвую в вашем бедламе на все сто. Так что иди и
спокойно упаковывай чемоданы."
"Н-да, весело живешь."
"Не завидуй. Может, недолго осталось мне веселиться."

"Лика, привет тебе с "того света"! Что со мной произошло, ты узнаешь
из прилагаемой тетради, хотя все же надеюсь, что ни она, ни письмо к тебе
не попадут - иначе это будет означать, что я основательно увяз в своем
приключении.
Завтра мы с Андром отбываем в Столицу. Для меня это будет странное
путешествие: я буду все видеть и слышать, даже осязать, но при этом
бренная моя оболочка квартиры не покинет. Официальная версия: выехал на
заслуженный отдых, может быть, даже в Крым. (Эх!..) По счастью, в
институте сейчас затишье, так что мне не стали препятствовать, когда я
затребовал отпуск за два года, да еще прихватил месяц за свой счет.
Обернусь ли? Больше всего меня пугает мысль, что мой прекраснодушный порыв
мог быть спровоцирован пустышкой и что я рискую принять смерть от
собственного слетевшего с катушек воображения.
К тебе просьба: попытайся опубликовать мои записи. Форма значения не
имеет - лишь бы вышли. Может, в массе читателей найдется еще хоть один
ненормальный, который пережил нечто подобное. Если у него хватит пороха,
он на тебя выйдет. Отнесись к этому серьезно. Я не хочу, чтобы дело
заглохло, - оно кажется стоящим.
Вот и все, пожалуй. Надеюсь, ты не будешь вспоминать обо мне слишком
плохо.
Твой (теперь уже навсегда) Андрей".


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1
Каждое утро через джунгли по извилистой тропе гнали колонну
работников. У котлована от нее отделялась примерно треть и уходила дальше,
по просеке. Эти шли еще долго, сбивая ноги о торчащие всюду пни, утаптывая
проросшие за ночь побеги, пока не упирались в тупик, и здесь работников
снова делили на две группы: женщины принимались рубить тяжелыми ножами
кусты и отделять ветки от деревьев, которые валили, а затем, после
обработки, оттаскивали в сторону и складывали в штабеля мужчины. Строго
говоря, рубщиков не охраняли: немногочисленные солдаты сопровождения
выбирали место потенистее да попрохладнее и уже оттуда распоряжались,
покрикивали, наблюдали за разбредшимися по вырубкам работниками. Свое
укрытие они покидали только в случае крайней необходимости, справедливо
полагая, что ни одному нормальному каторжанину в голову не придет пытаться
от размеренной и привычной жизни сбежать в неизвестность.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7