Год беспрерывных скандалов закончился полным разрывом. Основания для развода у Олега были те же, что и у Кентервильского привидения: «Она была дурна собой и совершенно не умела готовить».
Таким образом, наш герой снова остался один. И чтобы скрасить свое существование на грешной земле, он решил приобрести какое-нибудь животное. Все же живая душа в доме. Ведь человек создан для того, чтобы о ком-то заботиться. Совершенно одинокие люди очень скоро становятся, мягко говоря, странными, а старики, не окруженные вниманием детей и не имеющие возможности общаться с внуками, чувствуют себя никчемными и быстро умирают. У Олега не было даже дальней родни, и поэтому тем, кто разделит его одиночество, должна была стать большая лохматая собака, вроде сенбернара или ньюфаундленда. По крайней мере, ему так представлялось. Впрочем, он совершенно не разбирался в собаках и решил купить ту, которая больше приглянется.
С этими мыслями Олег отправился на Птичий рынок, прихватив с собой заранее приготовленные поводок и ошейник.
Тем, кто хоть один раз был на известной всей Москве «Птичке», не нужно рассказывать о той пестроте, которая отличает это экзотическое место, сравнимое разве что с блошиными рынками Юго-Восточной Азии. Но даже и там нет того шарма, той невероятной смеси самых разнородных товаров. С началом перестройки и к концу девяностых годов XX века Птичий рынок стал той точкой в Москве, где можно купить практически все что угодно — от магазинных товаров с сорванными ценниками до откровенной контрабанды. В «застойные» времена торговля на рынке тем или иным образом контролировалась, но в постперестроечную эпоху всеобщего обнищания и тотального дефицита сюда потянулось такое количество самых разных торговцев, что ни о каком контроле не могло быть и речи. Нередко здесь можно было купить нечто такое, о чем в радужных снах мечтали иностранные шпионы, — продукцию секретных заводов, которые, как известно, очень хорошо охраняются от вторжения извне, но не в состоянии защититься от «несунов». Уворованные с родного завода детали, инструменты, узлы и механизмы, подобранные на помойке банки… Все что душе угодно. Хватало здесь всегда и спекулянтов, которые скупали товар в соседнем магазине и, пользуясь его отсутствием там, продавали втридорога на рынке. Были, конечно, и те, кто произвел свой товар в поте лица своего и не преступая законов, но таких было мало. Их оттесняли личности с далеко не всегда чистыми руками.
К тому времени, когда Олег вышел из троллейбуса 16-го маршрута, на Птичьем рынке можно было купить решительно все: от гнутых гвоздей и песка неизвестного происхождения до самой современной электронной техники и оружия. Рынок уже давно выплеснулся за свои пределы и начинался от Нижегородской улицы. Олег равнодушно проследовал между рядами, заполненными сантехникой, сверлами, резцами, электрической арматурой. Вдохнул манящие запахи пирогов и шашлыка, традиционно приготовляемого из свинины. Покосился на прилавок, заваленный всевозможными сластями турецкого происхождения, однако в обертках, очень напоминающих западные аналоги. На мгновение его внимание привлекло объявление о продаже анаконды, крокодила и кого-то еще, но и здесь он не остановился. Узкий проход, ограниченный с одной стороны будкой подстанции, загромождал грузовик, с которого мешками продавали корма для птицы. Здесь стоял бензиновый чад и немолчный торг. Отчаянно звенящий трамвай прокладывал себе дорогу среди клеток для канареек и мешков с семечками. Снова дохнуло горелыми шашлыками, и прямо в ухо заорали: «Пирожки горячие, с мясом!» Над головой свистнуло телескопическое удилище поразительной длины. «Поплавка и в бинокль не увидишь!» — подумал про себя Олег. У ворот, ведущих на птичий ряд, за которым находилась собачья площадка, торговали «камуфляжем» — армейским обмундированием в маскировочных пятнах, и здесь образовался затор. Пронесенный несколько раз мимо цели, Олег решил пойти в обход. Он с давних времен знал некую дырку в заборе, через нее можно было выйти сразу туда, куда ему было нужно.
Час спустя Олег, исполненный отчаяния, унылой походкой возвращался назад. Цены на собак оказались такие, что всех его сбережений не хватило даже на самого худородного щенка. Мастифы и борзые, овчарки и таксы — все они были ему не по карману. От предложенной же ему дворняги Олег решительно отказался — щенок выглядел вялым и безнадежно больным. «Купил собачку!» — грустно усмехнулся про себя Олег, направляясь к дырке в заборе. Никаких идей насчет решения проблемы у него не возникало. В отчаянии оттого, что ему вновь придется коротать вечера в одиночестве, молодой человек решил дать судьбе еще один шанс…
У полупустого прилавка, вдалеке от основного потока покупателей, притулился замурзанный мужичок с вороватыми глазами и полотняным мешком под ногами. По ищущему взгляду Олег сразу угадал в нем горького пьяницу, еще не утолившего с утра своей всепожирающей жажды. Стоял он в том месте, где сельские жители продавали и покупали поросят и коз, а однажды кто-то даже привел бычка. Олег хотел было не останавливаясь пройти мимо — он не терпел пьяниц, — но в этот момент мешок у ног мужичка как-то по-особенному шевельнулся. Замурзанный оказался неплохим психологом и сразу распознал в Олеге неудавшегося покупателя.
— Э! Парень! — Он как-то всем телом кивнул, подзывая Олега. — Обезьянку приобрести не желаешь? Недорого отдам! — Заметив интерес, затеплившийся в глазах потенциального покупателя, мужичок зачастил: — Редкой породы зверь! Дрессированный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105