ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Да и что такое в вашем представлении рай? — распалялся Радов перед воображаемыми собеседниками. — Уж не лежание ли под кусточком с конфетой во рту или в комфортабельном салоне автомобиля? Возможно, вы имеете иное представление о райской жизни, во я посмотрю на вас, когда воспламенитесь жаждой познания иных миров, а вам вдруг скажут: рановато, вы ещё не все сделали на Эсперейе. И вовсе ощутите себя одной ногой в аду, когда вам вежливо откажут в путешествии на нашу матушку-Землю.
— Неужели вам отказали, Стас? — Лия искренне огорчилась.
— Да. Но я сейчас не о том. Реплицировать захватчиков — аморально. Они ведь не приложили ни малейшего усилия к тому, чтобы хоть на йоту приблизить век Репликации.
— Это очень сложный вопрос, не нам его решать.
— Знаю. Репликаторы уже не терпят меня — постоянно толкусь у них со своими предложениями. Смотрите, Лия, мои суставы начинают растормаживаться.
— Ну-ка, поднимитесь.
Радов встал, немного постоял недвижно, затем согнул в колене одну ногу, другую, покрутил руками, головой.
— Все в порядке. — Он сделал несколько гимнастических упражнений с приседаниями. Опять заглянул в зеркало и остался доволен: разгладились складки, исчезли пигментные пятна, в глазах появился молодой блеск.
— Пока ещё не могу вас оставить, — предупредила Лия.
— Идёмте-ка в двадцать пятую. Что там у них?
Явно разочарованная тем, что беседа прервалась, Лия пошла следом.
Всякий раз, шагая по коридору реплицентра, Радов досадовал, что на его стенах, испещрённых выдержками из иммортальной лирики, нет строк Маяковского: «Недоступная для тленов и крашений, рассиявшись, высится веками мастерская человечьих воскрешений». Когда-то просьбу поэта «Воскреси, своё дожить хочу!», понимали как метафору, страстное желание духовно остаться в памяти людей, упуская из виду конкретное, недвусмысленное: «Сердце мне вложи! Кровицу — до последних жил. В череп мысль вдолби. Я своё не дожил на земле, своё не долюбил!»
Радова тяготил тот случайный факт, что именно он одним из первых получил реализацию того, о чем без особой веры думал лишь в юности, но что, оказывается, всегда жило в великих душах. В этом можно убедиться, читая цитаты на стенах: Джон Донн (XVII век): «Смерть, почему же мы твои рабы? Что мы уснём навеки, ты нам врёшь: Проснёмся мы — и ты тогда умрёшь!»; Александр Пушкин (XIX век): «О други, не хочу я умирать!», Илья Сельвинский (XX век): «Мы вновь сквозь вековое забытьё взойдём в телесности, а не в расподьях»; Эрих Скорцелли (XXI век): «Но не господь, наука воскресит»; Мария Жордан (XXVII век): «И на земле, очищенной от бед, увидимся мы через бездну лет»; 2 Бенедикт Гленский (XXX век): «Он — бог, он — великий новатор, наш завтрашний репликатор!»
В первой жизни Радов был уважаем и любим, но оттуда же тянулся за ним груз, опутывающий ноги и сегодня. Так за что это невероятное везение в облике сегодняшнего бытия, к чему до сих пор так и не привык?
Стены холла выложены светящейся мозаикой на темы мифов о воскрешении Осириса, Диониса, сценами волшебных оживлений Медеи, сюжетами о Гильгамеше с цветком вечной молодости, который у него крадёт змея, эпизодами из жизни валькирий, ухаживающих за погибшими воинами, картинами из русских народных сказок о живой и мёртвой воде и молодильных яблоках.
Слева сияло красочное панно, на нем то вспыхивало, то исчезало изречение великого русского философа-космиста: «Мир нам дан не на погляденъе, а на действие» (Николай Фёдоров ). Справа горели слова «Не смерть устраняйте, а беды» (Людвиг Фейербах ).
— Вам не кажется, что они спорят друг с другом? — кивнул Радов на панно. — Ведь тот, слева, восставал именно против смерти.
— В этом споре диалектика. Смерть мы пока не устраняем, а переиначиваем. То есть она не обрывает, а венчает жизнь. Но уже думаем и о бессмертии.
Лия обернулась к Радову, и его не в первый раз поразила исходящая от неё сила внутренней гармонии. Не зря её любимый музыкальный инструмент — древний терпситон: каждое движение девушки исполнено грации и излучает скрытую музыку.
— Фейербах был прав, считая, что в основе народной веры в бессмертие — стремление не к совершенствованию, а к самосохранению. Но вот получена возможность продления жизни, и человек стал мечтать об усовершенствовании себя. То есть, когда исчезла борьба за существование, он стал приводить в порядок собственные душу и тело. Согласитесь, пока царила социальная несправедливость, трудно было следовать общечеловеческим заповедям: не убий, не предай…
— Да, мне это знакомо. Человек раздваивался.
— И в этом его спасение. Если бы он не был способен на такое во имя социальной справедливости, мы бы сейчас не беседовали с вами.
— Однако всему своё время. Я был свидетелем того переходного периода, когда социальные вопросы постепенно стали решаться мирным путём. Первые контакты изменили взгляд на многое.
— Надеюсь, вы расскажете об этом подробнее. — Лия вновь с огорчением подумала о прерванной беседе.
Они шли по коридору, мимо лабораторных комнат под номерами, откуда слышались гудение аппаратуры, чья-то речь, бормотанье, песня на незнакомом языке, и Радов не впервые испытал благоговение и страх перед тем, что совершалось за этими дверями.
— Минутку! — Он остановился у огромного, на всю стену, светящегося табло. На нем были имена тех, кого реплицировали в этом месяце. Радов скользнул взглядом по списку. Слева шло новое имя, справа — прошлое, за которым стоял век, откуда вернули человека. В этот раз почему-то чаще всего встречалось восьмое тысячелетие до новой эры. Восток.
— Не понимаю вашей логики, — обернулся он к Лии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики