Еще в ней были две девушки, совсем голые – или, может, почти совсем. Они что-то говорили ей, что-то очень спокойное, ласковое, хорошее… Кажется, она им даже отвечала. И еще они что-то влили ей в рот, и оно было немного горькое и терпкое на вкус. И одна из них сказала: "Потерпи чуть-чуть, Иннушка, скоро все будет хорошо!"
Потом она тоже была без одежды. Она лежала, вокруг все еще было влажно, где-то плескалась вода, и ей действительно было очень хорошо.
Удивительно хорошо и удивительно безмятежно. Ее чем-то натирали, чем-то мазали; это продолжалось долго, очень долго, бесконечно долго… Минуту, час, день, месяц, год, жизнь… Но ей было уже все равно. Даже если бы это никогда не закончилось.
Потом она увидела перед собой статную даму, и дама ошеломила ее своей красотой. На ней было роскошное платье – такие Инна видела только в исторических фильмах или, опять же, в театре; платье было сиреневое, все в кружевах и узорчатой вышивке, широкая юбка перевернутым розовым бутоном опускалась до пола. На открытой белой груди искрилось жемчужное ожерелье, бросая во все стороны световые блики. Лицо блистало ярким, торжественным макияжем, кожа казалась сверхъестественно чистой и гладкой. Темные, почти черные волосы были аккуратно уложены в высокую прическу, которую венчала искусно вплетенная в них сверкающая маленькая корона. Вот это настоящая королева красоты, подумала Инна, эх, куда уж мне до нее? Только глаза… глаза тоже были красивы, но если не заострять внимание на косметике, в них виделась глубокая печаль и усталость. Что ж, решила она, наверное, красавицам тоже не очень-то легко живется на свете… И еще: справа на губе, под ярко-красной помадой, она все-таки разглядела какой-то неказистый выступ, как будто шрам…
Тут Инна поняла, что смотрит на себя в зеркало.
Не может быть! Она пошатнулась. Вот это уж точно не реальность, а какой-то чудной сон… Она опустила глаза: все верно, вот это платье, оно правда на ней, и ее руки… Тонкие белые перчатки, скрывающие под собой в том числе и сломанный ноготь. И ожерелье на груди… Она опасливо подняла руку: усталость ощущалась – не так, конечно, как раньше, но все же ощущалась, и движения выходили не совсем уверенные; подняла руку к голове: вот волосы… Инна боялась даже прикоснуться, как бы чего не испортить – сама бы она никогда в жизни не сумела… Все-таки нащупала корону. Глянула в зеркало: там бледная рука с несколькими цветастыми браслетами на ней делала то же самое.
Принцесса…
Инна поняла, что сейчас упадет. Это все слишком, это, конечно, не может быть на самом деле! Кто-то подхватил ее сзади:
– Осторожнее, принцесса Инна!
Она вздрогнула. Тот же голос – уже знакомый ей мушкетер. Он поддержал ее, помог устоять на ногах; потом отпустил, отошел вбок. Она повернулась – да, это он, все в том же костюме, выглядит безупречно, ничего не скажешь. Если она принцесса – то кто он?
– Кто ты? – так и спросила.
– Гарольд, граф Западных Земель, – сказал мушкетер. – Но для вас – просто Гарольд.
Это напоминало какую-то сказку, неожиданно ставшую явью. Западные Земли, граф…
– Где мы находимся, Гарольд?
– В моем родовом замке. Не волнуйтесь, Инна, здесь вы в безопасности.
– А какая опасность мне угрожает в другом месте?
– О, разве вы не знаете, сколько самых разных и неожиданных опасностей подстерегает неосторожных путников в наших краях?
Она усмехнулась:
– Знаю.
– Готовы ли вы, принцесса? – спросил он.
– К чему?
– К балу, разумеется! Уже все приготовлено для того, чтобы его начать. Ждут только вас. Но не волнуйтесь: вам совсем не нужно спешить, гости будут ждать столько, сколько потребуется.
– А потом ты будешь меня трахать? – спросила Инна.
Она внимательно следила за его лицом, но оно нисколько не изменилось:
– О, принцесса, разве я могу позволить себе такую дерзость? Нет, что вы, даже и в мыслях…
– Идиот, – сказала она.
На этот раз Гарольд не нашелся, что ответить. Молча смотрел на нее, выждал паузу, потом произнес:
– Принцесса, если вам нужно еще время, чтобы привести себя в порядок – то скажите, и тогда я не посмею…
– Нет, – оборвала она. – Я готова.
– В таком случае, Инна, позвольте вашу руку…
Она позволила. Они чинно вышли из комнаты и важно прошествовали по коридору с ярко горящими факелами на стенах и бордовой ковровой дорожкой на полу. Почему мне все равно? – думала Инна. Меня нарядили сногсшибательной красавицей, о таком платье я могла мечтать разве только во сне. К тому же, я иду на бал под руку с графом – мало того, еще и сама в качестве принцессы! Но мне абсолютно все равно. Мне даже не интересно, что это за бал, какие там гости, какое я произведу на них впечатление… Почему так? Почему вообще крокодилы? Вот прицепилась же ко мне эта фразочка!
Нет, решила, Инна, наверное, все просто. Наверное, у меня уже и так было слишком много впечатлений, и я достигла критической точки.
Точки насыщения. Теперь, что бы ни случилось, меня уже ничем не удивишь. И ничем не испугаешь. Тут же подумала: хорошо, если в самом деле так.
Они прошли через широкие двустворчатые двери – кажется, она их уже видела, когда Гарольд принес ее сюда. И лестницу вниз – к самому залу – она тоже видела. И эти колонны – без особенных скульптурных изощрений, как будто только для того, чтобы подпирать потолок; и, опять же, факелы на них… И статуи рядом, которые она не может отсюда как следует разглядеть. А вот витражи она тогда как-то не заметила, хотя сделано мастерски – замок на вершине скалы… или вон, с той стороны – эпизод из охоты на дикого кабана. Конечно, это все не настоящие окна, всего лишь видимость, иллюзия окон – если бы только это были действительно окна, и их можно было распахнуть, вдохнуть свежий воздух на полную грудь… И люстру на темном, арочном потолке Инна тоже раньше не видела – огромная, с по меньшей мере сотней свечей, и все зажжены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42