Теперь я хотел найти ответ на вопрос – а что же там, за пределами некогда покоренной мной Вселенной?
– И вы нашли? – спросил Икнор, потому что я снова замолчал.
– По пути к нему я нашел ответы на многие другие вопросы. Я победил смерть, мне больше не нужно было умирать и рождаться вновь, и я перестал зависеть от Машины. Я мог в мгновение ока перенести себя в любой другой уголок Вселенной. Я мог стать гигантской звездой – или ничтожной молекулой. Не было больше ничего, что оказалось бы недоступно мне. Кроме одного – я не мог вырваться за границы Вселенной. Я искал барьер, ограждающий ее снаружи – но его не было. Я рвался вперед – и в конце концов возвращался назад. Я использовал все свои возможности, все доступные мне силы, я вытягивал энергию из окружающего пространства, целые галактики умирали и уходили в небытие для того, чтобы я смог найти ответ – но ответа не было. Я становился Вселенной, а Вселенная становилась мной – и этим ограничивалось бытие. Наконец я отчаялся в своих поисках; такого отчаяния я не испытывал никогда, потому что до сих пор не было ничего, что оказалось бы не доступно мне. Пускай в течение очень долгого времени – но я достигал любой поставленной цели. Но вот впервые я не мог ничего сделать, я был всемогущ – и оказался бессилен. И однажды…
Тут я остановился. А нужно ли Икнору это, подумал я? Ведь для него все только-только начинается! Зачем ему сейчас знать то, что будет в конце? Не проще ли ему наслаждаться жизнью, не думая о будущем?
– Что было однажды?
"Нет, рассказывай до конца, ты ведь решил, когда начал, что он должен это знать, зачем же останавливаешься на полдороги?"
– Я подумал: если Машина по-прежнему способна меня воспроизвести, даже после того как я сравнялся со Вселенной – значит, она БОЛЬШЕ меня. Выходит, ответ нужно искать в ней, а не где-то на окраинах Вселенной. И тогда я обратился к Машине; я понял, как именно нужно это сделать, и я спросил. Я не был уверен в правильности своей догадки, в том, что я получу ответ, впервые за долгое время я был в чем-то не уверен – но она ответила. Свет померк перед глазами, я был всем – и в один миг стал ничем. Потом я услышал голос, и он показался мне знакомым:
"Ты искал меня?"
"Да, я искал тебя, кто бы ты ни был! Ты на той стороне барьера?"
"Да."
"Тогда я пройду к тебе."
"Ты не сможешь."
"Раз я могу говорить с тобой – значит, смогу и пройти."
"Нет. Не сможешь."
Я попытался собрать силы и рвануться вперед. Но пути вперед не было, как и назад тоже. Я не видел никакого барьера, я беспомощно барахтался во мраке.
"Видишь? У тебя ничего не получится," – злорадствовал голос.
"Тогда помоги мне!"
"Я не стану этого делать. Твое место по эту сторону."
"Тогда я убью тебя! Я соберу все силы, какие смогу, и убью!"
"Этого ты тоже не сможешь."
"Ты так уверен?"
"Смотри сам!"
И тут мои глаза открылись, и я увидел барьер. Он был прозрачен, и казалось, что ничего не стоит его преодолеть. Но я смотрел дальше – на того, кто стоял по ту сторону барьера.
– И кто это был? – спросил Икнор.
– Это был я.
Икнор глядел на меня, и в этот миг я подумал, что он прекрасно все понимает, что он, может быть, с самого начала все понимал, и поэтому теперь смотрит так жалостливо… пускай лучше прибережет эту жалость для самого себя, ему еще так много всего предстоит!
– И что было потом?
– Потом я потянулся за силами, какие только были мне доступны – а доступно мне было все, что только есть в пределах нашей Вселенной – и рванулся вперед, к барьеру. Но силы мне не понадобились, потому что я и так прошел сквозь него. Прошел, даже не почувствовав тончайшую ткань, разделяющую две стороны. После этого я оглянулся назад – и увидел себя, точно так же стоящего по ту сторону, где раньше был я. И еще я увидел, что эта сторона ничем от нее не отличается.
"Тогда я убью себя!" – сказал я.
"Мне жаль тебя разочаровывать, но ты и этого не сможешь. Разве ты забыл про Машину?"
"Про Машину? Что ж… нет, я не стану говорить, что я уничтожу Машину. Я знаю, что ее невозможно отключить или повредить. Но я уничтожу себя – в Машине."
"Но если ты уже понял все остальное – то неужели ты не понял и этого? А впрочем, я не стану тебя отговаривать. Ты можешь попытаться. Время покажет, кто был прав."
– …Вы попытались? – спросил Икнор, глядя мне в глаза, и возвращая меня к действительности. Я даже не заметил, что пауза настолько затянулась.
В его взгляде больше не было той странной жалости – зато гораздо больше там было интереса, неподдельного любопытства, с каким крестьяне выслушивают байки о неведомых дальних краях от проезжающего через их село путника. А может, мне тогда просто показалось? Что он, в сущности, мог понять? Он, конечно же, воспринял мою историю как миф, красивую сказку, но ему не пришло бы сейчас в голову поставить себя на место ее героя. Что ж, так даже лучше. Зачем ему разочаровываться с самого начала?
– Да, я попытался, – и тут я сменил тему: – Икнор, я должен тебе еще много чего показать, тебе нужно научиться управлять Машиной. Хотя в этом месте время течет иначе, нам все равно не стоит тратить его понапрасну.
Мы подошли к пульту, и я начал объяснять адъютанту назначение кнопок, стараясь не привязываться к их нынешнему виду, чтобы он смог узнать эти кнопки, как бы они не изменились в следующий раз. Впрочем, это не составит труда для Икнора, Машина всегда будет представать перед ним такой, какой он сам захочет ее представить.
– Энгер, мы ведь проиграем эту войну? Вы с самого начала это знали?
Мне было странно слышать от своего адъютанта подобный вопрос, но я все же ответил:
– Проигрыш в этой войне еще не означает полное поражение.
1 2 3 4 5 6