— Постарайся расслабиться, милая… не напрягайся.Фрэн смотрела в темноту и, прикусив нижнюю губу, чувствовала, как он входит в нее. Ей казалось, что в ее тело вторгается что-то огромное, его рывки причиняли ей боль, но Фрэнсис была преисполнена решимости не показывать этого. Она прижалась к Лайнду, вонзив ногти ему в кожу, а он все глубже и быстрее входил в нее, страстно и торопливо овладевая ею. Вдруг он весь напрягся и прерывисто вздохнул.— Джим! — крикнула Фрэн, испуганная странным, головокружительным ощущением, пронзившим ее тело.Лайнд безвольно распластался на ней сверху, зарывшись лицом в ложбинку ее груди.Они долго лежали молча, не шевелясь, не произнося ни звука. Наконец Лайнд приподнялся на локтях и посмотрел на Фрэн со странным блеском в глазах. Потом он склонил голову и нежно поцеловал ее.— Как ты, в порядке? — тихо спросил он.Фрэн кивнула.— Такое странное ощущение, — медленно заговорила она. — Мне казалось, что все мое тело сотрясается, а каюта словно ходит ходуном…Лайнд улыбнулся.— Это был оргазм, милая, — произнес он и еще раз поцеловал ее. — Что поистине удивительно, если учесть, как ты волновалась, и вообще…— Я люблю тебя, — просто сказала она. — Уже оттого, что ты рядом, у меня кружится голова. — Фрэнсис прикоснулась к его щеке. — Надеюсь, я тебя не разочаровала.Лайнд чмокнул ее в кончик носа.— Ни за что и никогда, — ответил он.«Разве я могу быть разочарован? — подумал он. — Ведь наш брак замышлялся как идеальный союз».
Когда в мае они вернулись из свадебного путешествия, Фрэн продолжала лучиться радостью, словно невеста в день венчания. Париж — это прелесть, сказала она родителям, а ее муж и того лучше. Пока они ехали к своему дому на Лонг-Айленде, Фрэнсис не уставала повторять, что она никогда в жизни не была такой счастливой, как теперь.Пока Фрэн с блаженством осваивалась с новой семейной жизнью на Саунд-Бич, Лайнд приступил к знакомству со своими обязанностями администратора манхэттенской фирмы тестя. Ему пришлось привыкнуть к долгим «деловым» обедам с другими работниками банка, к коктейлям, которыми завершались эти мероприятия, пришлось научиться выслушивать излияния собеседников о своих закладных, о счетах от зубных врачей, о подружках, которых они предусмотрительно держали на Манхэттене, пока их супруги безвыездно пребывали в Коннектикуте или на Лонг-Айленде. Лайнд и сам был не прочь завести любовницу, поскольку он предпочитал разнообразие в плотских увлечениях, но он понимал, что это будет равносильно самоубийству. Колби непременно разнюхает, и тогда ему конец. Гаррисон Колби был прожженным и властолюбивым дельцом, и если бы того требовали интересы дела, он с пониманием отнесся бы к частым отлучкам зятя, но ни в коем случае не позволил бы ему содержать любовницу. Лайнд с самого начала знал, что должен хранить верность жене, но теперь вдруг обнаружил, что это не так трудно, как он ожидал. Фрэн горячо любила, буквально боготворила его.Лайнд блестяще справлялся с обязанностями, и Колби был щедр на похвалы.— Ты замечательный работник, Джим, — не раз говорил он. — Продолжай в том же духе, и очень скоро ты станешь полноправным партнером.Лайнд прекрасно понимал, чего от него ждет Колби.Отец Колин много лет назад назначил Гаррисона своим преемником, потому что у него не было сыновей, которым можно было передать дело. А теперь и сам Колби попал в то же положение — у него не оказалось других наследников, кроме двух дочерей. Чрезмерные похвалы бывшего сенатора ни на минуту не ввели Лайнда в заблуждение. Полноправное партнерство? Ну разумеется, Лайнду просто некуда деваться. Колби хочет, чтобы он сменил его на посту главы фирмы. «Отлично, — думал Лайнд. — Значит, он доверяет мне».На работе Лайнду приходилось выслушивать Колби, который разглагольствовал о своих будущих внуках, словно не сомневаясь в том, что Лайнд и Фрэнсис произведут на свет по меньшей мере двух мальчишек — чем больше, тем лучше. Дома его донимала Фрэн, которая с мечтательным блеском в глазах рассказывала ему о детях своих подруг, охваченная страстным желанием завести собственного ребенка. Лайнду не хотелось иметь детей. Ему хватало и того, что он ради интересов дела связал себя с нелюбимой женщиной. Он полагал, что дети вряд ли окажутся полезным добавлением к его легенде прикрытия. К тому же с его стороны было бы подло и низко оставлять ребенка дома, проводя большую часть времени за рубежом, ежедневно рискуя жизнью по прихоти правительства. Лайнд, как никто другой, знал, сколь тяжело детям жить в одном доме с отцом, который их не любит. Быть может, если бы его собственное детство прошло иначе, он сейчас мыслил бы по-иному. Лайнд лишь надеялся, что его частые поездки не дадут Фрэнсис возможности быстро забеременеть. Не мог же он попросту признаться ей, что не хочет детей. Он должен был вести себя так, будто мечтает о потомстве. Ничего другого от него и не ожидали.Порой ему казалось, что от него ждут слишком многого.
Нью-Йорк, август 1954 года Знойный августовский день подходил к концу. Заметив дочь, которая приближалась к его столику в «Эль-Марокко», Гаррисон Колби вскочил, улыбаясь.— Рад тебя видеть, Фрэнни, — произнес он, усадив дочь за столик. — Что привело тебя в Манхэттен?— Консультация у врача, — негромко ответила она.— Вот как? — Колби озабоченно приподнял брови. — Надеюсь, ничего серьезного?— Вряд ли, — сказала она:— Мне нужно было показаться гинекологу — так, для анализов. Опасаюсь, у меня что-то не в порядке, ведь я никак не могу забеременеть.— И что же сказал врач? — осведомился Колби.Фрэнсис вымученно улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95