Захоти она поднять голову, не сумела бы.
Как же она устала…
Но не хорошей, приятной усталостью, а усталостью, от которой проваливаешься в забвение, в оцепенение. Такая глубже самого глубокого сна. Оцепенение манило, завлекало ее, заключало в свои объятия. Тянуло вниз.
Следующий раз, когда Клео очнулась, она уже смогла немного осмотреться, разобраться в своих ощущениях. На этот раз она поняла, что щеку ей колет не то солома, не то сено; почувствовала, как затекло тело, мучительную сухость во рту, распухший язык.
Ей вкололи наркотик.
Ее одурманили.
«Открой глаза», — приказала она себе.
Она разлепила веки, такие тяжелые, такие неподъемные…
Темнота.
Глаза у нее снова закрылись. Слишком тяжело. Застонав, Клео распрямилась, перекатилась на спину, руки ее бессильно упали вдоль тела.
Клео попыталась собраться с мыслями, разобраться, что к чему, что же случилось с ней. И вспомнила лицо и имя этого мужчины. Бертон Кэмпбелл.
«Но почему? Зачем он сделал такое?»
Ей надо подняться. Уйти отсюда.
Но она не может шевельнуться. Ее засасывает вниз, стягивает в бездну, заглатывает тьма.
Дэниэл, перепрыгивая через ступеньки, поднялся на крыльцо полицейского участка, целиком поглощенный исчезновением Клео, и потому даже не заметил Бертона Кэмпбелла, чуть не налетев на него.
— Слышал, что ясновидящая ваша удрала из города, — язвительно заметил Кэмпбелл.
— Может, и так, — коротко бросил Дэниэл. Меньше всего ему хотелось пускаться сейчас в разговоры с Кэмпбеллом.
— Что значит — может?
— Я не уверен, что уехала она по собственной воле.
Брови Кэмпбелла удивленно взлетели.
— Да? — В его взгляде вспыхнуло жгучее любопытство. — То есть ты хочешь сказать — ее заставили уехать?
— Пока не знаю, — пожал плечами Дэниэл.
— Но кто? И зачем? Нет, держу пари, она улизнула сама. Она же была психопаткой. И шарлатанкой. Ты же сам так говорил.
— Что-то не припоминаю, чтобы ты меня в этом поддерживал.
— Да ну, — пожал плечами Кэмпбелл, — все казалось достаточно безобидным.
— Ладно, мне пора бежать. Надо сделать кое-какие звонки.
— Если тебе потребуется какая-нибудь помощь, дай знать, — любезно предложил Кэмпбелл.
Дэниэл проверил телефонный код, записанный на листке, — оказалось, это код Сиэтла. И сейчас в своем кабинете он снова набрал его. На этот раз ответил сам Адриан Тайлер.
— Это Дэниэл Синклер, полицейский офицер из Египта, штат Миссури, — представился Дэниэл.
— Клео! — сразу же выдохнул мужчина, словно бы ждал подобного звонка. — С ней что-то случилось?
— Да нет, ничего не случилось, — поторопился заверить Дэниэл. — Вы ее брат?
— Да. — В голосе у него все еще слышалась тревога. — А в чем дело? С Клео все в порядке?
— Похоже, ваша сестра уехала из города, не выполнив своих обязательств. Вот Я и стараюсь проверить, так ли это. Вам она не звонила?
— Уже несколько дней. Что значит — уехала? Вы говорите про мою сестру, точно бы она совершила мошенничество. Расскажите же, что вам известно. Что произошло?
Дэниэл рассказал про пустой номер в мотеле, умолчав о следах крови и колпачке от шприца, потому что сам не знал, есть ли тут какая связь.
— Клео ни за что бы не уехала тайком, без серьезной на то причины. Значит, есть что-то такое, о чем вы умалчиваете.
Дэниэл подумал о прошлой ночи, о том, какой расстроенной ушла из его дома Клео. Ему все-таки следовало бы догнать ее.
— Были кое-какие причины, — нехотя признался он. — Но о них я не хочу распространяться по телефону. Но я знаю, что она давно хотела уехать. Сюрпризом для меня пустая комната не стала.
Но она обязательно бы позвонила мне! — возразил Адриан Тайлер. — Она всегда сообщает мне номер телефона, по которому ее можно найти.
— Если Клео объявится, перезвоните мне за мой счет, — попросил его Дэниэл. И, назвав три номера, положил трубку.
Жажда.
Клео мучительно хотелось пить.
Она попробовала сглотнуть, но у нее слишком пересохло горло.
Кончалось действие наркотиков, и голова у нее раскалывалась от боли. Разболелось от долгого лежания в одном положении и тело. Болела даже кожа.
Клео опять открыла глаза.
Темнота. Непроглядная. И все-таки у нее было чувство, что сейчас не ночь.
Клео перевернулась на живот. Потом, собравшись с силами, кое-как встала на четвереньки. Переждала несколько минут, давая себе передышку; боль в голове, когда она изменила положение, запульсировала с новой силой.
Не обращая на нее внимания, Клео поднялась на ноги. Где же ее босоножки?
Стараясь не потерять равновесия, Клео поворошила ногой солому и тут же задохнулась от запаха затхлости, перегноя и мертвечины.
Словно слепая, она вытянула перед собой руки. Ничего не нащупав, Клео потопталась, медленно поворачивая, с вытянутыми вперед руками. Сделала один неуверенный, осторожный шажок. Еще один и еще. И пальцы ее наконец коснулись шероховатого, изъеденного непогодой дерева.
Она медленно двинулась вдоль стены, пальцы ее шарили по доскам. Повернув, она пошла вдоль другой стены. И еще одной. И еще. Двери не было. Но должна же она быть где-то!
Наверное, Клео пропустила ее. Да, скорее всего. Прошла и не заметила ее.
И Клео опять принялась ощупывать стены, на этот раз то опуская, то поднимая руки; паника ее росла с каждым шагом, с каждым поворотом. Она считала стены, дошла до четвертой, пошла вкруговую еще раз.
«Это сеновал или чердак, — заключила она. — Вот потому здесь и нет двери, во всяком случае, в стене». Упав на колени, Клео лихорадочно принялась расшвыривать солому, пока ладони ее не коснулись чего-то влажного и холодного. Холодная влажная земля.
«Не-е-ет!»
Картина, привидевшаяся ей в тот день в полицейском участке, обернулась реальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71