— Это как-то связано с автокатастрофой, которую она пережила. Большего я вам сказать не могу. И так слишком много выболтал. Клео — человек очень скрытный. Ей бы не понравились мои откровения. Но я рассказал вам все это только потому, что хочу, чтобы вы нашли ее.
— Но я даже не уверен, что она пропала.
— Нет, что-то случилось, — убежденно проговорил Тайлер. — Клео знает, как я о ней беспокоюсь, и обязательно сообщила бы мне номер телефона, по которому я мог бы с ней связаться. Я знаю сестру. И знаю, такое на нее совсем не похоже. Боюсь, что она попала в беду, и очень за нее беспокоюсь.
Дэниэл не знал, что и думать. А может, у них вся семейка чокнутая? Но он не мог отрицать, что и у него с самого начала возникло какое-то тревожное чувство.
Прижав мобильник к уху, Дэниэл вернулся в номер и поднял желтый листок с наклеенными снимками.
— Сейчас я в номере мотеля, где она жила, — сказал Дэниэл. — Я нашел тут сделанный ею коллаж. С десяток фото, вырезанных из журнала. С чего вдруг, вы не в курсе?
Его собеседник некоторое время молчал. Потом — немного неохотно, как показалось Дэниэлу, — стал объяснять:
— Делать так ей рекомендовал психоаналитик. Всякий раз, когда у Клео возникают проблемы, он советовал ей вырезать фото из журналов. Вот и все, что я знаю. — Голос Тайлера был грустный и усталый.
— Ну а оранжевое? Почему она не терпит оранжевый цвет?
Последовала новая пауза, будто Тайлер прикидывал, сколько можно еще рассказать чужому про сестру.
— Это как-то связано с автокатастрофой, в которой погиб ее жених. Хотя я и ее брат, Клео никогда не посвящала меня в подробности. Тут я не могу заполнить для вас пустоты. Я знаю одно — вам там нужно оторвать задницы от стульев и хоть что-то предпринять.
О Клео Дэниэлу хотелось бы узнать побольше. Гораздо больше, но он сомневался, что ему удастся выудить что-то еще у ее брата. Во всяком случае, не сейчас.
Дэниэл уставился на коллаж в руке. Вспомнил сеанс ясновидения в участке. Клео плела всякую чушь про дорогу, про сарай… Сначала он не поверил ей, до тех пор пока не зашел в туалет и не увидел панический ужас на ее лице. Тогда, в тот короткий миг, он поверил. В тот миг он поверил бы всему, что бы она ни сказала. А потом Клео вдруг как с цепи сорвалась. Отпихнула его, и он очухался.
Или нет?
Может, ему удалось в тот краткий миг увидеть настоящую Клео? А когда она поняла, как открылась, как подставилась постороннему человеку, то психанула, отвлекая его, снова навязывая ему первоначальное впечатление о себе — о Клео-шарлатанке, Клео-мошеннице.
Что, если в тот день она увидела не ключ, а себя саму? Что, если заглянула не в прошлое, а предвосхитила будущее?
— Как там Вестник?
Мысли Дэниэла снова вернулись к собеседнику. Что это он сказал — предвестник? Откуда Тайлеру знать? Или он что, читает мысли? Может, шестое чувство — их фамильная черта? Передается генетически?
— Где Вестник? — переспросил Тайлер. — Клео никогда бы не уехала без него. Она любит пса.
С чувством вины Дэниэл не очень умел справляться. И сейчас вина грызла ему нутро.
— Собака у моего брата.
— Не понял?
— Клео отдала собаку моему брату.
— Но Клео никуда не ездит без этой собаки! — упорствовал Тайлер. — Она любит ее! — Он уже почти кричал. — Собака для нее точно ребенок!
— Ну не знаю…
Дэниэлу вспомнился тот первый вечер, когда Клео наблюдала за играми Бью и Вестника. Лицо ее казалось таким умиротворенным. Может быть, отнесись он к ней без иронии и недоверия, она бы позволила больше узнать о себе. Но что толку теперь сожалеть об этом?
— Если будут новости, сразу позвоню вам, — пообещал Дэниэл.
И, дав отбой, он еще долго смотрел на коллаж из снимков на желтом листе.
23
Вслепую, в темноте Клео нашарила бутылку воды, которую бросил Кэмпбелл. Открутила крышку и жадно приникла к горлышку. Не успела она напиться, как странное тепло начало разливаться по ее рукам и ногам. Она попробовала было снова закрутить крышку, но никак не могла совместить резьбу. С третьей попытки ей наконец удалось. Но не успела Клео навинтить крышку поплотнее, как бутылка выскользнула из ее онемевших пальцев, и холодная жидкость выплеснулась на ноги.
Клео уронила голову на солому, не в силах держать ее прямо. И скоро заснула — сном, полным кошмаров.
Опять она в номере мотеля.
Смотрит на свое отражение в зеркале. Но видит не себя, а какую-то незнакомку — блондинка, полные груди выпирают из черной комбинации.
Блондинка кого-то ждет. Клео чувствует это, будто все происходит с ней.
Открывается дверь, и входит мужчина.
Женщина — та, что Клео, и одновременно не Клео — падает на кровать, протягивает ему навстречу руки.
Мужчина целует ее. Так крепко, что ей больно, так крепко, что она чувствует на губах кровь. Она смеется, не желая, чтобы он догадался, что она испугалась.
Клео крепко зажмуривает глаза. Она больше ничего не хочет видеть. Он причинит ей боль. Она не сомневается, что он хочет причинить ей боль.
Мужчина укусил ее за шею. Пронзительно взвизгнув, она пытается вырваться из его цепких рук.
Но не может.
Он причинит ей боль. Боль!
Он хочет убить ее…
«Не надо смотреть», — приказывает себе Клео.
Но ей нужно увидеть, кто это. Ей нужно знать, хотя она и не желает этого.
Клео открывает глаза. Заставляет себя взглянуть прямо в пустые, ничего не выражающие глаза доктора Бертона Кэмпбелла.
Жужжанье бормашины было привычным для ушей доктора Кэмпбелла.
Его пациентка, сморщившись, попыталась отстраниться.
— Я почти закончил, миссис Кэбот.
Кэмпбелл нажал сильнее, мысли его все уплывали к женщине, запертой в сарае. Он продумал ситуацию снова и понял, что ее придется убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71