Верю, что в будущем ничего подобного не повторится. — Он окинул близнецов строгим взглядом.
Явно обрадованные его решением, те в унисон кивнули. Джоди быстро наклонилась, поцеловала Кейт в щеку. После секундного колебания примеру сестры последовал и Джои. И без единого слова оба гуськом покинули гостиную.
Кейт проводила детей взглядом.
— Я не хотела забирать у тебя инициативу, извини, если сделала что-то не так.
Он наклонился, помог ей подняться, крепко прижал к груди.
— Я только рад этому. Ты всерьез решила остаться?
— Да, но предупреждаю — в Нью-Йорке я жить не смогу. С Теннесси мне в любом случае придется расстаться, но… Мне нужны тишина и простор. Да, и светские мероприятия мне тоже не по нутру. А еще я терпеть не могу бегать по магазинам, так что не надейся — гардероб у меня не будет ломиться от тряпок. Я всюду таскаю за собой Бэби. И еще…
Поцелуй Роберта прервал этот список ее недостатков. В этот поцелуй он вложил всю страсть.
— Плевать я хотел на все, чего ты не любишь. Я это смогу изменить. Плевать мне на то, чего ты не умеешь. Обойдусь. И мне плевать, где мы будем жить… если только ты всегда будешь рядом. А захочешь — у нас будет еще много детей.
Кейт отпрянула, уставившись на него широко раскрытыми глазами, как будто он внезапно потерял рассудок.
— Дети? Ну нет. Я и готовить-то не умею, что уж говорить о пеленках! И вообще — они ведь еще и плачут по ночам, да? Их нужно кормить строго по часам и делать прививки…
Роберт расхохотался. С каждой секундой жизнь по каплям вливалась в него.
— И еще много чего другого, — подтвердил он и прильнул губами к ее шее, там, где под тонкой кожей нежно билась жилка.
От этой ласки Кейт обдало жаром, ресницы ее упали.
— Мне это не дано. Я была бы плохой матерью. — Она откинула голову назад, подставляя его поцелуям шею.
— Милая моя, если ты сумела справиться с этой кошмарной парочкой, то тебе все на свете под силу.
Кейт заставила себя поднять веки.
— Ты в самом деле хочешь снова стать отцом?
— Даже не знаю. А в твоей семье бывали двойняшки?
О своей семье Кейт не вспоминала уже много лет. А вот сейчас вспомнила.
— О нет! — простонала она. Расслабленность и покой моментально испарились. Реальность обрушилась холодным душем, остудив страсть.
Роберт насторожился, ощутив перемену, произошедшую с нею. Отстранился, нахмурившись:
— Что такое?
— Тройни, — выдохнула она. — Насколько мне известно, до меня — тройняшки во всех поколениях.
— О Боже правый!
— О не-ет… — Кейт замотала головой, попятилась подальше от Роберта, остановилась за диваном. — Сию же минуту выкинь из головы все мысли о детях. Такого мне точно не выдержать.
Роберт пожал плечами.
— Не хочешь — не надо! Но не потому, что ты чего-то не выдержишь. Я верю в тебя, любовь моя. — Он шагнул к ней, поймал ее в объятия. — Моя единственная, неповторимая, невероятная женщина. Как же мне повезло!
Кейт приложила ладонь к его щеке, забыв о детях — больших или младенцах, все равно.
— Нет, это мне повезло, потому что ты разыскал меня на моем холме… и вытащил оттуда. Я люблю тебя!
Кейт тяжело опустилась в кресло. Всего лишь час назад врач сообщил ей такую новость, что у нее до сих пор дрожали колени и голова шла кругом. Войдя в свой кабинет, Роберт кинул на нее один-единственный взгляд — и вся его радость от того, что Кейт неожиданно заскочила к нему среди дня, моментально испарилась.
— Что такое, любовь моя? — встревоженно спросил он и, захлопнув за собой дверь, кинулся к жене.
Кейт подняла на него страдальческий взгляд.
— Помнишь наш разговор о тройняшках?
Роберт машинально кивнул, но прошло несколько секунд, прежде чем ее вопрос достиг его сознания. Краска отхлынула от его лица.
— Ты…
— Беременна, — закончила за него Кейт. — Оч-чень беременна. Сказочно беременна. Три пары бултыхающихся ножек. Наш новый дом в долине растет на глазах, скоро привезут мои вещи из Теннесси. Близнецы привыкают к новой жизни, а я привыкаю к твоим друзьям и вечеринкам. Все так чудесно…
На ее глаза навернулись слезы. Она обещала себе, что будет держаться. В такси, направляясь к офису Роберта, она твердила себе, что сама приняла решение отказаться от таблеток. Бэби просчитала все шансы и выдала результат: возможность рождения тройняшек не исключена, но маловероятна.
— Я в ужасе, Роберт, — прошептала Кейт, прильнув щекой к его плечу. — Не знаю, смогу ли я… К одному ребенку я была готова, но трое…
Роберт подхватил Кейт на руки, выпрямился и сел в кресло, усадив Кейт на колени. Как же она изменилась за этот год, первый год их брака. И с присущим ей чувством юмора все вынесла — и переезд, и смену привычного ритма жизни. Он так ею гордился! А потом она сказала, что хочет ребенка. Если ему казалось, что сильнее он уже не может ее любить, то в тот миг он понял свою ошибку.
Роберт с нежностью гладил ее волосы — теперь они были длиннее, темным шелковистым водопадом накрывали ее спину — и гадал, как же помочь ей, как облегчить ей жизнь.
— Родная моя, посмотри на меня, — попросил он.
Кейт подняла голову.
— Скажи только слово — и мы забудем обо всем этом.
Кейт впилась взглядом в его глаза. Мысль об аборте застыла в них затаенной мукой.
— И ты мне позволишь? — Она же знала, как он любит детей!
— Ты достаточно настрадалась, любимая. Я не хочу добавлять тебе новую боль. Наши дети должны появиться на свет в радости. — Он смахнул повисшие на ее ресницах прозрачные капельки. — А не в слезах и страхе.
Его взгляд умножал силу Кейт, вливал уверенность и надежду в ее сердце. Ее слезы постепенно высохли, губы перестали дрожать. Кончиками пальцев она провела по его губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54