Почему она, более
того, скрыла их, стерла последний отчет, чтобы ей не помешали умереть? И
с этой же целью сама состряпала необходимые для смерти документы, когда
шла ко мне?
Она не хотела избавиться от "болезни Гура" и связанных с ней страда-
ний, предпочла умереть, страдая. Будто видела в них какойто смысл, удов-
летворение. Удовольствие в страданиях? Нелепость.
Или же это так называемая "жертва собой", с чем я тоже часто встреча-
лась в их книгах? Рита не могла долго обманывать ВП, давая неверные по-
казания о ходе "болезни Гура", так же как пчела одного улья не может
таскать мед в другой. Но, продолжая выполнять свой долг, она играла бы
против Гура, и предпочла смерть, как поступали в подобных случаях на
Земле-альфа.
Я поймала себя на том, что испытываю от своего открытия гораздо боль-
шую радость, чем от всех открытий Ингрид Кейн, вместе взятых. Я впервые
самостоятельно проанализировала факты и сделала выводы, пользуясь поня-
тиями Земли-альфа, ранее мне недоступными.
Жаль только, что я не могла поделиться своим открытием с Гуром. Рита
была в него влюблена и из-за этого умерла. Но Рита была мною, Ингрид
Кейн, которая двадцать лет назад болтала с Эрлом Стоуном на веранде и
которая тоже умерла. Обе мы теперь стали Николь, которая была жива, но
вместе с тем уже не была той Николь, которую знал Гур.
Слишком много объяснений, которые отнюдь не входили в мои планы. Даже
вариант: "Я преследовала тебя, потому что была влюблена" - не годился,
так как не соответствовал действительности. Мой повышенный интерес к Гу-
ру был в основном познавательным, хотя память Риты продолжала жить во
мне. И память Ингрид Кейн, которая когда-то пожалела, что ей не двад-
цать.
Но никаких безумств. Гур приходил теперь менее усталым, и мы вместе
познавали Землю-альфа. Вначале он был учителем, но постепенно я нагнала
его. Мы тогда были слишком поглощены Землей-альфа, чтобы заняться друг
другом. Гур сказал, что со мной как бы открывает ее заново. Ее и того
человека.
Мы будто карабкались вдвоем на какую-то недоступную гору, связанные
одной веревкой, тащили друг друга выше, выше, казалось, еще шаг - и вер-
шина. Но она опять оставалась лишь ступенью, откуда начинается новая
скала, еще круче. И мы снова лезли вверх, ощупью исследуя каждую впади-
ну, каждый выступ. Нас гнало любопытство - что там, дальше?
История человечества. Тысячелетия, века... У каждого века свои проб-
лемы. У каждой страны, у каждого поколения. У каждого человека. Они были
такими разными в своем сходстве. Каждый - целый мир, загадка.
Мы поняли: чтобы до конца постичь все это, не хватит и тысячи жизней.
И все-таки карабкались.
Нищета, неравенство, физические страдания. У кого беспощадней и ост-
рей клыки, тот победитель. Душат друг друга, идут войной. Брат на брата,
народ на народ...
XX век. Здесь какой-то провал, заговор молчания. Будто не было в их
истории этого таинственного века. Оставалось лишь догадываться о ка-
ких-то бурях и катаклизмах, в результате чего большая часть планеты, де-
сятки стран и народов то ли вообще перестали существовать, то ли стали
для "Свободного мира" таким же табу, как у нас Земля-альфа.
"Свободный мир" - так они называют себя. Найдены новые дешевые спосо-
бы получения энергии, всю неприятную и тяжелую работу отныне поручают
машинам. Но человеку все хуже. Учащаются самоубийства, клиники перепол-
нены душевнобольными, искусство все мрачнев и безнадежнее. Духовные
страдания оказываются страшнее физических. Языки сливаются в один, но
говорящие на нем не понимают друг друга и даже не пытаются понять.
СТРАСТЬ, НЕНАВИСТЬ, ДРУЖБА, ЛЮБОВЬ, СОСТРАДАНИЕ - эти слова, прежде оп-
ределяющие человеческие взаимоотношения, постепенно исчезают. В моде
спокойствие и безразличие, культ отчуждения. Люди Земли-альфа словно
подражают бетянам, а те, кому это не удается, прибегают к алкоголю и
наркотикам, чтобы духовно и эмоционально отупеть, забыться в своем от-
чуждении. Бегство в себя от себя. Замкнутый круг. Тупик.
Они мечтают об одиночестве и страдают от него. Потому что они другие,
потому что им слишком многое дано. Но они не хотят этого многого. Они
находят во Вселенной рай, где можно быть одиноким и самому по себе, не
страдая. И бегут туда. На Землю-бета. На планету Спокойных.
Все это представлялось нам величайшей нелепостью, какой-то ошибкой в
конструкции нашего предка. Мы часто спорили, и я, увлекшись, начинала
приводить аргументы, которые в устах Николь звучали совсем уж невероят-
но. Ловила на себе удивленнопристальный взгляд Гура и спешила перевести
разговор на другую тему, потому что разбираться в проблемах Земли-альфа
на уровне девочки из БП все равно не имело смысла.
Эти паузы не нравились нам обоим, и вскоре Гур принял правила игры.
Лицо его не менялось, даже если я цитировала изречения профессора Мичи,
умершего восемьдесят лет назад. Моя личность занимала его гораздо мень-
ше, чем наши регулярные беседы. Думаю, что если бы в тот период я даже
призналась ему, что я Ингрид Кейн, ему было бы все равно.
Но все же он первым взглянул на меня. Я что-то доказывала и вдруг за-
метила, что он на меня смотрит. Не как обычно, не видя, ожидая лишь за-
вершения моей мысли, чтобы бросить ответную реплику, а, наоборот, не
слыша.
- Ты не слушаешь?
- Тебе надо отдохнуть, Николь. Неважно выглядишь.
- Чепуха, послушай...
- Завтра я свободен. Как насчет морской прогулки? Тебе нужен свежий
воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35