Мальчик удивленно посмотрел на нее, вопросительно хмыкнул и ушел в комнату. Алекс в замешательстве мялась на пороге. Наконец в прихожую босиком вышел молодой мужчина в очках и потертых джинсах. Он недоуменно посмотрел на Алекс, затем, сняв круглые очки в металлической оправе, внимательно осмотрел ее еще раз.
— Откуда ты такая, Саша? — изумленно произнес он.
Теперь удивилась гостья.
— Вообще-то я Алекс. Сашей меня мама звала только в детстве. В Израиле.
Женя ошеломленно открыл рот.
— Где?!
— В Израиле, — повторила Алекс. — Я там родилась.
— Да вы зайдите. — растерянно пробормотал Женя. — А то я, по-моему, слегка схожу с ума.
Алекс переступила порог и огляделась.
— Понимаете, я ищу миссис Веру Тимофееву.
10
После разговора с Женей Алекс в глубокой задумчивости вышла из старого дома и села в машину.
— Теперь поедем на Преображенское кладбище, — сказала она водителю.
Тот поднял брови и посерьезнел.
— Неужто кто умер?
Алекс не ответила, думая о своем. Какой страшный год… И что ожидает ее впереди?..
Курносый шофер словно прочитал ее мысли.
— Год какой-то тяжелый. Все умирают. Демографический кризис, скорей всего.
Алекс молчала, погруженная в свои мысли.
Она даже не очень приглядывалась к дороге и почти не заметила, как они доехали до кладбища. У входа шла оживленная торговля цветами и венками. «Жигули» подъехали к входным воротам.
— Сколько я должна вам платить? — спросила Алекс.
— А как говорится, дай, сколько не жалко, но не меньше денег, — хмыкнул водитель.
— Мне не жалко. Только рублей, — она сделала ударение на «у», — ваших у меня нет.
— И не надо этих рублей! — весело повторил лопоухий ее слово с тем же самым ударением. — Заплати человеческими деньгами.
— Человеческими — это какими? — на всякий случай полюбопытствовала Алекс.
— Да самыми простыми — баксами вашими американскими, вот какими! Ты как с Луны свалилась!
Алекс достала бумажник, вынула сто долларов и протянула их водителю. Секунду подумала и снова полезла в бумажник.
— И вот еще пятьдесят. Купите мне букет белых роз на ваши рубли:
Парень, не скрывая радости от нежданно подвалившей суммы, рассматривал купюры на свет, хрустел ими, любовался.
— Эх, хороши президентики, что один, что другой! Нам бы такого какого-нибудь, а то все неприкаянных каких-то берут, без хруста. — Он сунул деньги в карман. — Окейчик! Окейчик! Будут вам белые розы… — и запел: — «Белые розы, белые розы, беззащитны шипы…»
— А вы потом куда? — спросила Алекс.
— Бомбить поеду, — объявил лопоухий. Алекс растерялась.
— Кого бомбить?!
— Да это у нас выражение такое! — махнул рукой шофер. — Значит, клиентов искать. Чего испугалась?
— Понятно, — облегченно выдохнула Алекс. — А вы не можете меня подождать? Меня бомбить будете, когда вернусь.
— А я тебе чего, приглянулся? — обрадовался курносый. — Чего ты мне выкаешь-то?
Алекс усмехнулась.
— Да, вы хороший человек. Я больше не буду на «вы», просто еще нет привычки.
— Ну да, конечно… — начал охотно рассуждать парень. — Лицо у меня хорошее, открытое. И фигура нормальная. Сбросить только вот несколько килограммов нужно. Мне даже в стриптиз предлагали, но я отказался. Не могу работать без любви. Хотя если просьба от души исходит, то в принципе можно.
— От души, — заверила его Алекс.
— А сколько ждать?
— Недолго, — сказала Алекс, открывая дверцу «жигулей».
— Ну, так это… Долго я и не могу. Зарабатывать же надо… — забормотал лопоухий. — На душевную жизнь.
— Дождешься меня — дам еще столько же, — пообещала Алекс.
Парень осмотрел ее иронически.
— Ты что, миллионерша?
— Да, — просто ответила Алекс и вышла из машины.
Водитель расхохотался, выходя вслед за ней.
— Вот, мама дорогая, миллионершу подцепил!.. Не, на нашей работе не соскучишься!
Алекс пошла в глубь территории кладбища, сверяясь с нарисованным Женей на листе бумаги планом. Свернула в сторону от главной аллеи… Через десяток метров она увидела то, что искала.
Пространство два на два метра было огорожено низкой некрашеной металлической оградой. Внутри — более чем скромный вертикальный могильный камень. На нем черно-белая фотография на керамической плитке и какая-то надпись.
Алекс подошла поближе. Чей это портрет? Ах да, кажется, это ее бабушка, мать сестер Веры и Юли. Мама рассказывала Алекс, что портрет бабушки Алекс висел в доме на Чистопрудном бульваре, в спальне сестер, на стене, рядом с дешевым плакатом — тогда в далекие 70-е…
Перед камнем, на маленькой врытой в землю деревянной скамеечке, спиной к Алекс, сидела женщина. Рядом, на краю цветника, стояла урна с прахом. С прахом тетки Алекс, тети Веры…
Алекс остановилась, не дойдя до могилы несколько шагов. Женщина взяла в руки совок, внезапно на несколько секунд замерла и резко обернулась, словно затылком почувствовав чей-то взгляд. И увидела Алекс. А та увидела Сашу. Обе замерли в растерянности и молчании.
Они неотличимо похожи. И каждая увидела словно свое отражение.
Саша медленно ошеломленно разжала пальцы, и совок шлепнулся на землю. Алекс в замешательстве расслабила ладонь, и огромный букет белых роз, неторопливо рассыпаясь веером, тоже упал.
— Кто ты? — наконец недоуменно прошептала Саша.
— Я — Алекс, твоя сестра, — прозвучало в ответ.
— Но у меня нет сестры… — пробормотала Саша, не отрывая от Алекс остановившегося взгляда.
— Значит, теперь будет, — сказала Алекс.
Она уже пришла в себя, вынула из сумки и поставила на край цветника вторую урну. Урну с прахом своей матери…
— И надписей нужно теперь тоже две: Вера Тимофеева и Юлия Тимофеева… — прошептала Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48