В ее возрасте и при ее впечатлительности, нельзя оставаться в доме, где происходят такие ужасные вещи, где алкоголизм, супружеская измена и убийство считаются обычным делом.
Оставалось решить, к кому ей обратиться с подобным советом. Более всего для этой роли подходил Адам, но она не могла этого сделать по вполне очевидным, как казалось ей, причинам. Грейс, видимо, недостаточно заинтересована ее выслушать; она вполне довольна тем, что ответственность за девочку переложена на чужие плечи.
Только за ужином Бетани наконец решилась при первой же возможности переговорить с Эсме Трегаррик. Ей с трудом удавалось вести себя как обычно с Адамом. Бетани была благодарна ему за то, что он обращается к ней не слишком часто, хотя несколько раз ловила на себе его пристальный взгляд. Она думала о том, что же могут означать эти взгляды, и собственный ответ приносил ей одновременно и душевную боль и радость.
В конце ужина Бетани встала и тихо спросила проходившую рядом Эсме:
— Миссис Трегаррик, могу ли я поговорить с вами наедине, когда уложу Дину?
— Конечно, дорогая, я буду ждать в гостиной. Только не слишком поздно, ладно? Я что-то устала.
Кроме Бетани, Дины и Эсме в зале оставались только Тео, бесцельно бродивший около камина.
— Пойду, прогуляюсь перед сном, — объявил он. Ему никто не ответил. Бетани увела Дину.
— Ну и что же вы хотели мне сказать, миссис Райдер? — спросила Эсме Трегаррик. Она впустила Бетани в гостиную и усадила ее в кресло напротив себя.
Из головы у Бетани вдруг вылетело все, о чем она хотела говорить с хозяйкой. Той пришлось спросить опять, и только тогда Бетани выпалила:
— Я считаю, что Дина должна немедленно вернуться в школу. Брови Эсме Трегаррик удивленно поднялись:
— В самом деле? Вы все-таки решили, что Трегаррик Манор вам не по нраву. Хотите уехать?
— Нет, тут другое, миссис Трегаррик, — она запнулась, затем, торопясь, продолжала:
— Вы знаете, что остальные женщины, нанятые вами для Дины, уходили? Уходили, потому что Дина говорила им, кто именно убил Дженифер Хенекин?
Долю секунды Эсме была поражена, затем она улыбнулась.
— Ну и кто же?
— Мне она не сказала.
Эсме откинулась на своем стуле.
— И почему же ни одна из этих женщин не пошла в полицию?
— Дина сказала, что они ей не поверили; из-за этого она и не хочет открыть мне тайну.
— Значит, они оказались умнее вас, — незлобливо заметила Эсме, и, приметив обиду на лице Бетани, добавила:
— У Дины сейчас очень трудный возраст; кроме того — у нее развито воображение и актерские способности, в чем вы, несомненно, уже убедились. В этом нет ничего необычного.
Бетани наклонилась вперед.
— Но она так описывает убийство, миссис Трегаррик. Я уверена, что она была в лесу той ночью и все видела. — Эсме грустно слушала ее.
— Когда убили это бедное дитя, все газеты были полны деталями. Дина уже не ребенок и очень сообразительна. Тот факт, что убитая была беременна, и особенная жестокость преступления подействовали на ее воображение. Вот и все. Я лично считаю, что она была убита каким-нибудь бродягой, который случайно оказался там, где она поджидала своего любовника.
— Почему она ждала его так близко от Трегаррик Манора? — спросила Бетани.
— Этот лес всегда считался лучшим местом для любовных свиданий.
— Все равно, миссис Трегаррик, я считаю, что Дину нужно отправить в школу. Слишком многое здесь на нее дурно влияет, ей необходимо общество ее ровесниц и школьная дисциплина.
Эсме горько усмехнулась:
— Я полагаю, что, говоря о дурном влиянии, вы имеете в виду ее мать. — Бетани смутилась и опустила глаза, а Эсме быстро добавила:
— В этом я склонна с вами согласиться, но все равно боюсь, что Дина не сможет вернуться в школу до лета. Дина, как бы хорошо она сейчас не выглядела, весьма предрасположена к вирусной инфекции. Доктор Сандерсон настоял, чтобы она оставалась здесь до полного выздоровления, — у нас мягкий климат, а свежий воздух очень ей полезен. — Она немного помолчала, затем добавила:
— Я сомневаюсь, что встречу его сочувствие, если заявлю, что мы отправляем Дину в школу, несмотря на то что она еще не совсем здорова, и при этом буду ссылаться на ваши доводы.
Эсме поднялась, давая понять, что разговор окончен, и Бетани последовала ее примеру.
— Не забывайте, миссис Райдер, — сказала Эсме, когда они вышли в холл, — Дина живет здесь с того времени, как ей исполнилось шесть лет, и вряд ли лишние пару недель смогут ей навредить.
Дверь в комнату Бетани была приоткрыта, оттуда пробивалась полоска света. Бетани нерешительно заглянула внутрь, и ее робость сменилась негодованием — Дина рылась в ящике ее комода.
Она настежь открыла дверь, спугнув Дину; та резко обернулась и, увидев Бетани, с улыбкой сказала:
— Боже, как вы меня напугали.
— Меньше, чем ты того заслуживаешь, — ответила Бетани, оглядывая комнату. — Ну что, ты закончила?
— Не сердитесь на меня, миссис Райдер, я просто зашла кое о чем спросить, вас не было, я присела подождать — но вас не было так долго…
— И ты решила немножечко осмотреться. Ну и как, раскрыла мои страшные секреты? Дина выглядела пристыженной.
— Я посмотрела вокруг и решила, что это очень странно — у вас нигде не видно фотографии вашего мужа. Ну, я и решила ее отыскать.
Бетани, плотно сжав губы, прошла к кровати и вытащила из-под нее чемодан. Она встала на колени, открыла его и, покопавшись внутри, передала Дине фотографию в рамке. Это была ее единственная фотография с Джонни, сделанная в день их свадьбы. Все еще сердясь, она сказала:
— Теперь ты точно знаешь, что я была замужем. Может, показать тебе брачное свидетельство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29