Ее всегда возвращал какой-нибудь молодой человек, надеявшийся познакомиться с хорошенькой актрисой.
Бетси запела:
Хочешь покачаться со мной?
Хочешь раскачать меня?
Разве ты не хочешь обнять меня?
Как тебе будет чудесно со мной…
Даже в тех самых фешенебельных клубах Лондона был известен другой, менее приличный вариант этой песенки, что и заставляло публику веселиться.
* * *
Когда «сестры Бриджес» вернулись в гримерную, миссис Бриджес быстро начала раздевать Бетси, потому что во втором отделении им предстояло выйти на сцену в костюмах испанских танцовщиц. Она все выспрашивала у Бетси, каковы ее шансы.
Дело было в том, что «сестры Бриджес» были на прослушивании в театре «Гэйети», собираясь поступить в кордебалет. Они сидели среди других красиво одетых очаровательных семнадцатилетних девушек. Все были в самых лучших своих шляпках, и никто не забыл принести с собой щипцы для завивки и маленькие бутылочки с денатуратом. Ведь если попасть под дождь, придется снова завиваться. Все усиленно делали вид, что результат прослушивания их совершенно не волнует. Все шептались, сплетничали, наслаждаясь слухами, как пирожным.
– Но ты должна была понять, понравилась ты им или нет! – настаивала миссис Бриджес.
– Мам, ну они просто сказали, как всегда: «Спасибо, следующая».
Мать Бетси не знала, что девушки пообещали друг другу – либо они обе попадут в кордебалет, либо никто. Но предполагался и другой вариант. Если только Бетси примут в кордебалет – а на это было очень похоже, – Мими почти не сомневалась, что ей позволят петь соло.
Два великолепных букета оранжерейных цветов стояли около Бетси на туалетном столике. Миссис Бриджес позволяла ей принимать цветы от воздыхателей, потому что они, в отличие от драгоценностей, не могли нанести ущерб репутации девушки.
– Как жаль, Мими, что тебе цветов не прислали, – с фальшивой улыбкой посочувствовала миссис Бриджес.
– Мне все это ни к чему, – отрезала Мими. Она никогда не принимала приглашений и всегда спрашивала у привратника, свободен ли путь, прежде чем выйти из театра.
– Ты никогда не выйдешь замуж, если не научишься вести себя с джентльменами полюбезнее, – фыркнула миссис Бриджес.
– Да пропади оно пропадом, это замужество! Я видела, что брак сделал с моей мамой и с другими женщинами нашего квартала. Я никогда не выйду замуж.
– Но тогда тебе понадобятся сбережения на черный день, – подчеркнула мать Бетси, – а состояния не будет, если не будет кавалеров.
Миссис Бриджес чуть слышно рыгнула.
– Ох, простите. Это все мой нежный желудок.
– Мам, ведь я предупреждала тебя, не ешь шоколадный крем после селедки и маринованного лука, – усмехнулась Бетси. – Почему бы тебе не заглянуть в паб на другой стороне улицы и не успокоить твой желудок чем-нибудь подходящим? Я к тебе присоединюсь сразу после спектакля.
Миссис Бриджес явно обрадовалась. Она никогда не возражала против пары глотков бренди. Она обернула вокруг шеи боа из перьев, поправила шляпку и направилась в бар для дам в пабе «Свинья и свисток».
Мими торопливо откалывала от волос сиреневую шляпку и прислушивалась к разговорам девушек вокруг нее. Говорили о костюмерше. То Дорин перегрела утюг и сожгла юбку, то Дорин забыла выстирать блузку, а еще отдала платье Доры более полной девушке, и платье порвалось по швам. Скандал, да и только.
Вылинявшее розовое трико Мими надо было перекрасить, но, чтобы добиться нужного цвета, требовалась сноровка. Похоже, Дорин с этим не справиться. Мими повернулась к Бетси:
– Я, пожалуй, пойду в костюмерную покрасить трико. Тебе что-нибудь нужно?
– Гм-м, – отозвалась Бетси, в очередной раз не слыша подруги – она пробовала новую подводку для глаз.
– Бетси, черт тебя подери, ты меня не слушаешь! – Мими рассмеялась, привычное дело. – Я сказала, что собираюсь в костюмерную.
– Как тебе кажется, вот этот синий цвет на внешней стороне века делает мои глаза больше? – Занятая только самой собой, Бетси отодвинулась от зеркала и послала своему отражению сияющую улыбку.
– Бетси! Мне покрасить твое трико?
Бетси повернулась, чтобы видеть себя в полупрофиль.
– Нет, спасибо, моими вещами всегда занимается мама.
– Значит, увидимся позже. В «Свинье и свистке», да?
– Гм.
Мими надела зимнее пальто, потому что в неотапливаемой прачечной стоял ужасный холод. Она просунула голову в дверь костюмерной:
– Можно я покрашу мое трико сегодня вечером, Дорин?
– Только побыстрее, крошка, – кивнула Дорин. Она сидела за длинной стойкой и покрывала картонную корону золотой краской. – Я совершенно забыла, что эта корона еще не высохла. Приходится все переделывать. Проклятье!
На эту стойку складывали костюмы и там же их проверяли, когда брали перед спектаклем. За ней расположилось королевство, в котором правила Дорин.
Мими обогнула стойку, пробралась между рядами висевших костюмов и открыла дверь в прачечную, расположенную в самом дальнем конце. В маленькой комнате стоял большой деревянный стол, у выложенной белым кафелем стены выстроились керамические раковины в ржавых пятнах. Окно располагалось под самым потолком.
Мими чиркнула спичкой, зажгла газ, закрыла дверь в прачечную, чтобы сохранить тепло, выбрала нужный чан и насыпала туда краску.
* * *
Спустя двадцать минут Дорин сладко зевнула, потянулась и, начисто забыв, что Мими находится в прачечной, натянула пальто, надела галоши и вышла из костюмерной. Зато она не забыла как следует запереть дверь – если пропадут вещи, отвечать придется ей.
Костюмерша заглянула в гримерную и увидела Бетси, которая сидела одна и все еще подбирала грим поэффектней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106