А вдруг она его полюбит?
Нет, она никогда не позволит такому с ней случиться. Любовь – это ловушка. Любовь позволяет мужчине манипулировать тобой. Любить – значит ждать разочарования и стыда, боли и унижения. Мими этого достаточно хлебнула. Ее персональная страховка включала в себя два пункта – никому не верить, а следовательно, и никого не любить.
Тоби взглянул на настенные часы.
– Мне пора ехать в театр. – Тоби Фэйн был неплохим актером, но не на главные роли. Он всегда играл лучшего друга главного героя – Меркуцио, но никогда Ромео, Энобарбуса, Антония. Семья Фэйн потратила много времени, чтобы понять: Тоби никогда не станет звездой, как его сестра Кассандра Фэйн, известная драматическая актриса, или его обожаемый старший брат, знаменитый актер шекспировского театра Орландо Фэйн, умерший от тифа в тридцать четыре года.
Вторник, 25 июня 1907 года
Через три недели после публикации положенных по закону объявлений в газетах Мими шла по главному проходу церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли под руку с Бейзом. Она смотрела на искусно вырезанный алтарь и ничего не видела, но отлично сознавала, насколько романтично выглядит. На голове скромный венок из флердоранжа, простое платье цвета слоновой кости с высоким воротом и никаких украшений.
Вечером следующего дня Мими сидела в гримерной после спектакля – ни жених, ни невеста не пропустили представления – и в который раз с удовольствием перечитывала колонку светских объявлений в «Таймс».
«Вчера в церкви Сент-Джеймс на Пиккадилли состоялась тихая свадьба Мими, дочери мистера и миссис Альберт Квин из Ливерпуля, ныне покойных, и Тобиаса, сына сэра Октавиуса и леди Фэйн».
Мими вздохнула:
– Как бы мне хотелось, чтобы моя мама могла увидеть свое имя в газете.
– Это только в том случае, если бы она не знала, что досталось тебе в мужья. – Дэйзи мрачно протянула новобрачной стакан «Черного бархата».
Мими холодно взглянула на нее:
– Мы с Тоби получили то, чего хотели, и не питаем никаких иллюзий. Мне это кажется отличной основой для брака.
– Ты это называешь браком? Мне это больше напоминает деловое соглашение.
– Так это и есть деловое соглашение, – подтвердила Мими.
– И что в этом хорошего?
Мими ответила совершенно бесстрастно:
– А что вообще хорошего на свете?
– Ты не подпустила к себе ни одного мужчину, чтобы это выяснить!
– Так мне спокойнее, – сказала Мими.
Как она могла объяснить Дэйзи, что не ощущает себя женщиной? Внешне ее тело было отталкивающе уродливым, такой же она чувствовала себя и внутри. Мими старалась даже не думать о своем женском естестве. Как раз на прошлой неделе, когда она сошла со сцены, мужчина попытался поцеловать ей руку. Мими замерла, а потом закричала изо всех сил, чтобы он убирался вон и не смел прикасаться к ней!
– Ваше величество Снежная королева запоет совсем по-другому, когда встретит настоящего парня и перестанет бояться близких отношений, – покачала головой Дэйзи.
– Ради всего святого, Дэйзи, оставим это. Мне не нужен мужчина и никогда не будет нужен! Если бы ты прошла через то, через что пришлось пройти мне, ты бы чувствовала себя так же! А теперь прекрати ныть. Наконец-то в моей жизни расцвели розы! Не о чем тут беспокоиться!
По лицу Дэйзи нельзя было сказать, что Мими ее убедила.
Глава 5
Воскресенье, 28 июля 1907 года.
Брэдшо, Эссекс
Поезд мчался на север, с каждой минутой подъезжая все ближе и ближе к Брэдшо, городку в Эссексе, самому близкому к дому семьи Фэйн. Мими с тревогой посмотрела на Тоби.
– Тоби, там только люди из общества. Я буду чувствовать себя не в своей тарелке. – Она нервничала, как любая молодая жена, отправляющаяся с первым визитом в дом свекрови. Леди Фэйн лечилась в Баден-Бадене, когда Тоби и «эта особа» решили пожениться.
– Нет, ты не почувствуешь себя чужой. – Тоби снова ободряюще улыбнулся ей. – Мои родители будут вести себя так, будто в нашем браке нет ничего странного. Если кто-то осмелится косо на тебя посмотреть, моя мать своим знаменитым ледяным взглядом непонимания сразу даст им понять, как они не правы. – Тоби отлично знал, что в его матери настолько сильно чувство семейной чести, что она будет защищать Мими в любых светских ситуациях, потому что теперь Мими – к добру или к худу – носила фамилию Фэйн.
Тоби нагнулся к Мими и похлопал ее по руке, затянутой в перчатку.
– Мы останемся всего на одну ночь. Если тебе покажется слишком трудным играть роль преданной жены, вспомни о своем новом доме, а потом улыбнись мне, – предложил он.
Мими сразу же развеселилась:
– Эта роль не покажется мне трудной. Тоби выписал ей щедрый чек на сто фунтов, чтобы обставить их пятиэтажный городской дом. Мими, никогда в жизни не купившая даже стула, почувствовала себя как-то странно, как только гардинщик спросил, какие пальметы мадам желает. Когда Тоби объяснил ей, что такое пальмета, Мими сразу попросила его помочь ей. И так же быстро она выяснила, что у Тоби весьма экстравагантные идеи – стены в столовой затянули персиковым шелком, чтобы оттенить рыжие кудри Мими. В ее спальне появилась кровать с четырьмя столбиками и покрывалом из ситца с узором из розовых бутонов, потому что это хорошо будет смотреться летом и особенно уютно зимой. А для своей спальни этажом выше Тоби выбрал такую же кровать, но под покрывалом из ярко-красной тафты.
Сто фунтов улетучились, а дом не был обставлен даже наполовину. Как ни странно, но денег им дал сэр Октавиус. В конце концов, Тоби был теперь его единственным сыном, и следовало соблюдать приличия.
С каким-то злорадством Мими выбрала кухарку и горничную из кандидатур, предлагаемых тем самым агентством, куда направила ее мать много лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106