В итальянском ресторане на Шарлотта-стрит они посмотрели друг на друга поверх тарелок со спагетти и вдруг оба почувствовали что-то вроде озноба, так свойственного любовной лихорадке. Перед каждым из них был запретный плод.
* * *
Макс смотрел на Физз, жизнь, мир, вселенную через новую пару розовых очков. А Физз думала, как ей удалось вообще сыграть Джульетту, пока она не влюбилась в Макса и не познала невероятные глубины и страсти настоящей любви.
Они думали об этом, расставаясь, и говорили об этом при встрече. Они сидели на бледно-зеленых стульях в Грин-парке и говорили о любви. Они плавали по Темзе на лодке и говорили о любви. Они танцевали под граммофон в гостиной у Мими и тоже говорили о любви. Оставляя музыку играть во всю мощь, они проскальзывали в спальню Макса, чтобы пообниматься тайком. Макс не заставлял Физз уступать больше того, что дозволялось светскими правилами (рука под блузкой до талии, но никак не ниже), и вдруг сам осознал, насколько серьезны и достойны его намерения по отношению к ней.
Недостаток денег серьезно ограничивал его фантазию, но Макс вдруг получил почти в буквальном смысле дар небес. Леди Фэйн прислала ему чек на сто фунтов. И Макс принялся сорить деньгами. Так продолжалось весь апрель. Они завтракали в «Ритце», уходили на ленч в Грин-парк, неся с собой корзину со съестными припасами от «Фортнум и Мэйсон», ирландскими льняными салфетками и хрустальными бокалами для шампанского. Им казалось, что так было всегда. Однажды Макс повел ее в ночной клуб «Колони», где принц Уэльский танцевал со своей крошечной любовницей, чьи короткие темные волосы были подобраны над ухом бриллиантовой заколкой.
На рассвете запотевшие окна маленькой зеленой машины скрывали сонные, но страстные молодые лица.
– Нет, ты не должен…
– Нет, я должен…
– Макс!
– Я не могу больше этого выносить!
– Нет, Макс!
– О дорогая, давай поженимся!
– О Макс!
* * *
Как только Макс и Физз рассказали родителям о своем намерении пожениться, началось светопреставление. Хорошо было бы сбежать куда-нибудь подальше, но они уже не дети, и так проблему не решишь. И Макс и Физз были возмущены и раздосадованы. Как могут старики мешать их счастью какими-то разговорами о деньгах и пособиях? Как можно путать секс с обеспеченностью, брак с закладными, удовольствия с прозой жизни?
Будучи оба людьми современными, Макс и Физз уже решили, что они не будут обзаводиться детьми. Сама дочь актеров, Физз отлично помнила, что дети – это только дополнительные тревоги во время гастролей, недовольство квартирных хозяек и постоянные визиты школьных инспекторов. Физз ничего такого не желала. Макс с этим согласился, потому что Физз готова была выйти за него замуж только на этих условиях.
Макс возил Физз представляться леди Фэйн. Когда молодая пара уехала, леди Фэйн немедленно позвонила сыну. Она заявила Тоби, что категорически возражает против женитьбы внука. Ведь ему всего девятнадцать лет! Это безответственно, настаивала она, удачно делая вид, что не помнит, как сама вышла замуж за сэра Октавиуса в восемнадцать. Леди Фэйн не преминула упомянуть не бог весть какое происхождение. Почему бы Максу не жениться на очаровательной дочке сэра Олбери? Тоби должен немедленно что-то предпринять!
Чтобы попытаться разлучить своих отпрысков, родители и того, и другой попросили их не видеться вне театра хотя бы пару месяцев, чтобы проверить, насколько крепка их любовь. «Это пустяки», – уверенно фыркнула Физз. Макс от обещаний предусмотрительно воздержался. Теперь горничная Алленов то и дело объявляла: «Лорд Уайтбейт у телефона, мисс», или «Вам звонит мистер Код, мисс», или «Виконт Плэйс прислал корзину роз, мисс». Если Джесси слышала это, она не могла удержаться, чтобы не захихикать.
Но ей стало не до смеха, когда Физз объявила, что беременна.
Понедельник, 6 июня 1927 года.
Лондон
После торопливых переговоров между родителями молодые обвенчались в церкви Святого Павла на Ковент-Гарден, традиционно считавшейся церковью актеров.
Вечером молодожены едва успели на поезд, отправляющийся в Париж, где они собирались провести медовой месяц. Физз отпустили на неделю. Ее дублерша была почти так же счастлива, как и новобрачная.
* * *
– Физз, а ты знаешь, почему мужчина никогда не говорит женщине о своих сексуальных фантазиях? – Макс свесился с верхней полки. Они только что проснулись, их разбудило яркое солнце над серыми водами Ла-Манша.
– Почему? – Физз счастливо зевнула и послала ему воздушный поцелуй.
– Потому что, если женщина узнает о сексуальных фантазиях мужчины, она почувствует себя обязанной попробовать все, чтобы узнать, что возбуждает его больше всего.
– Ты врешь!
– Не вру!
– Ты меня провоцируешь!
– Разумеется! – И Макс нырнул к Физз под одеяло.
– Скажи спасибо, что ты не паук.
– Почему?
Физз хихикнула:
– Потому что если сексуальный танец паука не возбуждает самку, она его съедает!
Им показалось, что с того момента, как поезд отошел от вокзала Виктория и до его прибытия на Северный вокзал в Париже, прошло всего две минуты.
Но Макс и Физз в этот приезд почти не видели Парижа.
* * *
Молодые Фэйны вернулись из свадебного путешествия в маленький симпатичный домик, который они сняли в Сохо на Колвил-плейс. На каждом из четырех этажей здесь размещалась всего одна комната. Леди Фэйн презрительно называла его мышиной норой.
Макс и Физз были всего лишь детьми, не привыкшими жить с братьями или сестрами и делиться с ними всем, не привыкли к диктату старших и приставанию младших. Им обоим оказалась в тягость совместная жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106