– Не подпускайте ко мне этого дьявола! Не позволяйте ему до меня дотрагиваться!
Полицейский констебль посмотрел на мужчину средних лет в помятой, порванной рубашке и сухо произнес:
– Я полагаю, что вам необходимо проследовать вместе с нами в участок, сэр.
* * *
В полицейском участке трясущийся Бертрам Бэйтс повторил свою душераздирающую историю.
Тоби заявил, что он не назначал Бертраму Бэйтсу никакой встречи. Он рассказал, что произошло на самом деле, и сердито добавил:
– В Лондоне достаточно проституток на любой вкус.
Если бы он и в самом деле был извращенцем, то ему не потребовалось бы силой добиваться желаемого, ему достаточно было бы просто заплатить за подобную услугу. И потом, неужели господа полицейские полагают, что мистер Фэйн настолько глуп, что стал бы заниматься подобными вещами в своем собственном театре, в своем кабинете, когда за стенкой сидят три секретарши , а его жена поет на сцене? Этот молодой человек явно психически ненормален.
При этих словах Бертрам, подвывая, попросил полицейских позвонить его агенту, который подтвердит, что мистер Фэйн действительно приглашал его зайти к нему в офис именно в этот день и в это время.
Агент – маленький, нервно оглядывающийся по сторонам, аккуратно одетый человечек – вскоре приехал в участок. Он изобразил приличествующее случаю изумление при виде Бертрама и удивился еще больше, услышав его историю. Агент подтвердил его слова насчет встречи и предложил просмотреть записи звонков, сделанные в специальной книге в офисе агента. И вообще, он, агент, глубоко потрясен поведением мистера Фэйна.
Разумеется, после таких слов агента Тоби очутился за решеткой в камере в подвале полицейского участка.
Вскоре появилась Мими, все еще в сценическом костюме, в сопровождении молодого скептически настроенного адвоката из конторы «Беннет и Хопкинс». Она возмутилась: какого черта! В соседней с кабинетом комнате было полно народа, и уж скорее молодой атлет справится с пятидесятилетним мужчиной, чем наоборот.
В полиции нашли сведения о том, что Бертрам уже дважды задерживался – первый раз за предложение услуг в Гайд-парке, второй раз – за содомию в Сент-Джеймс-парке.
– Ты мне ничего не рассказывал! – прошипел его агент. – Ты говорил, что я у тебя первый…
– Эй, вы, ну-ка прекратите! – рявкнул сержант. Ему только еще драки не хватало в участке.
В конце концов Тоби выпустили под залог.
* * *
Вернувшись домой, Тоби отправился к себе в кабинет, сказав, что ему нужно подумать. По дороге он налил себе большой стакан виски.
– Это не поможет тебе думать! – Мими вырвала у него графин. Только она верила ему. Даже Дэйзи отвела глаза в сторону, когда Мими поинтересовалась ее мнением насчет странного происшествия.
Тоби мягко, но настойчиво вытолкал Мими из кабинета и запер за ней дверь. Он отлично помнил, как его за ленчем в «Савое» попросили прослушать некоего Бертрама Бэйтса. Теперь ему стало ясно, для чего все это делалось. Если он продаст театр «Король Вильям», парень снимет обвинения, а его агент подтвердит, что юноша слабоват на голову или что-нибудь в этом духе.
Сидя в камере, Тоби вспомнил и о пожаре, и о неожиданных проблемах с цензурой. Все неприятности происходили после того, как Тоби в очередной раз предлагали продать театр, а он в который раз отказывался. Предложение о продаже поступало из одной весьма респектабельной лондонской юридической фирмы, представлявшей интересы некоего «клиента». Совершенно ясно, что в случае отказа продать театр во всех газетах появятся соответствующие заметки, и Тоби Фэйна просто распнут.
Решать следовало как можно быстрее. Сейчас неважно, что правильно, а что нет. Поступить необходимо так, как будет лучше для семьи. Либо Тоби продаст театр, либо его близкие подвергнутся унижению, презрению и остракизму. Впервые в жизни он порадовался, что его родители уже умерли.
Мими забарабанила в дверь кабинета:
– Тоби, если ты не откроешь дверь, я ее вышибу!
Он устало повернул ключ в замке. Обычно щеголеватый, он все еще был в рваной, мятой рубашке, от него пахло потом и виски, словно от спившегося комика в третьеразрядной разъездной труппе.
Мими, не снявшая грима и костюма, встала на цыпочки и обняла Тоби за шею.
– Послушай, Тоби, я за тебя! Ты понимаешь это? Я не могу понять, что происходит, но, что бы там ни было, я на твоей стороне.
– Я, пожалуй, понимаю, что именно происходит. – И Тоби рассказал Мими о своих подозрениях.
– Но это же шантаж! – немедленно отреагировала Мими. – Этот человек отлично осознает, что, если нанести тебе удар ниже пояса, ты отдашь театр без борьбы, только бы избежать скандала! Какая грязь!
Возмущение, пылавшее в ее ярких зеленых глазах, сменилось задумчивостью.
– Тоби, а с чего это кому-то пришло в голову предлагать тебе на пятьдесят процентов больше в самый разгар кризиса? Ведь это же невероятно!
Тоби уныло пожал плечами:
– Я пойду наверх, приму ванну.
Как только муж вышел из комнаты, Мими сразу же позвонила Джесси и попросила ее срочно приехать. Джесси приехала очень быстро, встревоженная, без шляпы, и без обиняков подтвердила, что в данный момент никто не жаждет покупать театры.
– Тебе это не кажется подозрительным? – спросила Мими.
Джесси повернулась к Тоби:
– У тебя есть враги?
Он коротко рассмеялся:
– А у кого в нашем бизнесе их нет?
Но Джесси не отступала:
– Давай, давай, соображай. Ведь это безумие выложить такие деньги, только бы заставить тебя продать театр?
– Никого не могу вспомнить. – Тоби выглядел сбитым с толку. – У молодого Силвера есть наша закладная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106