Почему бы не сочетаться браком в самый разгар сексуальной активности, как того требует мать-природа? А все остальное как-нибудь образуется. Так самонадеянно рассудил он, не имея на то никаких оснований.
Итак, миссис Филлипс повела дочь-невесту, которая была уже на шестом месяце беременности, в магазин будущих матерей Хэндли покупать ей кремовое шелковое платье. Но перед входом в универмаг вдруг остановилась и, сняв с пальца свое золотое обручальное кольцо, дала его дочери.
— Тебе лучше надеть это.
Во время церемонии в бюро регистрации мать Джима осуждающе поглядывала на невесту сквозь вычурные бледно-голубые очки и время от времени изящно сморкалась в расшитый платочек. Она овдовела, когда Джиму было восемь лет. Ее муж Эдгар, работавший настройщиком роялей и не выпускавший изо рта сигары, умер от рака легких. В то время еще не подозревали, что табак способен убивать.
Оглядываясь назад, Плам поражалась той стремительности, с какой развивались события ее жизни. Вот она еще танцует на снегу в розовом шифоне… а затем сразу… тревога; посещения женской консультации; слезы; ужас; признание; истерика; теперь давайте сохранять спокойствие; свадебный торт, сверкающий, как ратуша после дождя; эмоциональные речи; паром на острове Уайт; медовый месяц в пансионе с картонными стенами; возвращение в собственную спальню на Мэйфекин-роуд, которую мать, желая сделать им сюрприз, выкрасила в бледно-голубой цвет и снабдила двуспальной металлической кроватью с бронзовыми украшениями, полученной в подарок от тети Гарриет. Над ней Джим, увлеченный русским конструктивизмом, повесил мрачную в своей выразительности репродукцию Родченко с пивными бутылками, рядом с плакатом Лисицкого «Клином красным бей белых!».
Внизу, в редко посещаемой передней, была устроена детская. Джим запретил вешать там купленный мистером Филлипсом настенный ковер с диснеевскими персонажами, объяснив это тем, что его ребенку надо иметь перед глазами что-то стимулирующее. Он поработал было над красно-фиолетовой гаммой в стиле фовизма, но затем решил, что группа «Стиль» наиболее точно отражает характер нового мира, ограничив его формы прямыми углами и избрав всего три основных цвета. Так на одной из стен детской появилась композиция из желтых, красных и синих линий в духе композиций Мондриана. Миссис Филлипс с отважной улыбкой вязала маленькие белые свитера, хотя Джим просил, чтобы они были черными.
Став замужней женщиной, Плам окончательно разочаровалась в сексе. Зная, что в футе от них в соседней комнате находится голова ее матери, они оба оказывались парализованными и переходили на шепот, выискивая друг друга под простынями. «Ш-ш-ш», — предупреждали они друг друга. Теперь Джим проделывал все довольно быстро, раз-два — и готово. Сзади — когда впереди ее разнесло, как футбольный мяч. В редкие моменты, когда она испытывала оргазм, Джим быстро зажимал ей рот рукой.
— Теперь нам надо учитывать даже направление ветра, — жаловался он. Свое разочарование Плам объясняла каждый раз собственной заторможенностью, вероятно, из-за беременности. Была ли она уверена, что ей следует продолжать жить по-прежнему? Они не хотели причинить вред ребенку.
Настоять на своем ей не хватало смелости и уверенности в себе, но однажды она все же прошептала:
— Давай попробуем, как тогда, в «Форде».
— Ты хочешь сказать, в одежде? — спросил заинтригованный Джим, глядя в ее детское лицо под спутанными волосами.
— Нет. Руками.
— Но ты будешь слишком шуметь.
Как-то она тайком попыталась проделать это сама после дневного сна. Но получилось не то. Ей хотелось, чтобы к ней прикасался Джим, ведь дело было не только в физическом, но и в эмоциональном влечении. Она хотела, чтобы он подбирался к ее телу с неспешной нежностью, хотела вновь ощутить волну сладострастия, захлестнувшую ее в тот момент, когда впервые слились их тела. Проснувшись, она часто вспоминала, как их тела, соединившись в неистовом порыве, взмывали вверх, ныряли в пучину, повисали в нерешительности и вновь взмывали… и наконец мягко опускались на землю, переполненные теплом удовлетворения. Ей хотелось вновь испытать все это.
Плам навсегда покинула колледж в конце летнего семестра 1972 года, но с живописью не расставалась и работала, несмотря на подступавшую тошноту. Отец освободил ей старый велосипедный сарай на заднем дворе. Она собиралась отапливать его зимой с помощью керосиновой плитки, хотя мать предупреждала, что подобные вещи небезопасны.
Чтобы поддержать Плам, мать Лулу купила одну из ее картин.
— Это не потому, что ей жаль тебя, — убеждала Лулу. — Она любит абстрактное искусство и говорит, что подсознательному нельзя научиться сознательно. — Поскольку из всех родителей только мать Лулу понимала, в чем корни абстрактного импрессионизма, Плам не удивлялась, что из всех первокурсников ее дочь была единственной студенткой, чьи работы отличались сугубым реализмом и точностью.
На последнем месяце беременности Плам чувствовала себя совершенно отвратительной для Джима, который с начала осеннего семестра стал еще более завидной фигурой в колледже. То, что он «сделал эту глупую сучку матерью семейства», только прибавляло ему популярности. То, что теперь Джим был женатым человеком, делало его лишь более привлекательным и сдерживало совсем немногих. И в этом не было ничего удивительного, ведь Плам представляла собой измученное, расплывшееся и несимпатичное существо Так ей и надо.
Восьмифунтовый крепыш с длинными, как у отца, ногами, Тоби уставился на свою мать и зевнул. Но как только медсестра поднесла его к материнской груди, он тут же схватил своим крошечным ротиком ее сосок и энергично зачмокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142