- Молодец, ты просто молодец, - он возбужденно махнул рукой, - я уверен, что это поможет нам распутать дело с "Саломеей". Я похлопочу, чтобы тебе выписали срочную командировку в Крым. Думаю, что сегодня ты уже можешь смело паковать чемодан.
- Какой чемодан, Алексей, - откликнулась Катя, - мне хватит и дорожной сумки.
- Ну, давай, с богом, желаю удачи. Позвоню утром, а сейчас отдыхай.
Ночью Кате снилось, что она заплыла в море далеко-далеко, уже не видно берега, и вдруг чувствует какое-то странное препятствие. Она смотрит по сторонам и неожиданно понимает, что плывет не в волнах, а в голубых длинных лентах, которые видела в театре "Саломея". Она запутывается в них, кричит, но никого рядом нет, и ленты медленно-медленно смыкаются над ее головой.
Катя дико закричала и проснулась. Она зажгла свет и побрела в кухню. Там она сначала выпила холодной воды, а потом накапала в рюмку валерьянки. Ну и сон! Уже кошмары снятся, а что же будет дальше? Может, теперь каждую ночь к ней станет являться человек в черной маске и с голубым шарфиком на шее?
В агентстве Кате выписали командировку на пять дней. К морю она ехала с нетерпением. Алупка встретила ее щедрым солнцем и ярко-изумрудной зеленью. В южных городах есть свое особое очарование. Время в них кажется застывшим раз и навсегда. Блаженная лень охватывает все твое существо, ни о чем не хочется думать, лишь плыть, покачиваясь на волнах, и наслаждаться спокойным течением жизни. Днем на юге воздух мечтательно-пряный, как лимонный ликер, а вечером волнующе-таинственный, как темный бархат театрального занавеса. Кажется, что занавес вот-вот поднимется и ты станешь участником старого, но вновь и вновь затрагивающего самые сокровенные струны твоей души представления. А источником этой таинственности и мечтаний было море, заключавшее в себе все...
Катя остановилась в гостинице, находившейся в центре города. Она поставила дорожную сумку в угол, а в другую, поменьше, положила пляжные принадлежности. Затем надела светло-кремовый сарафан и, перехватив волосы черной резинкой, вышла из номера, предварительно посмотрев на наручные часы. Было два часа дня. Солнце палило настолько нещадно, что на улицах было почти безлюдно.
В городском архиве, куда направилась Катя, стояла тишина. Худенькая девушка с выступающими вперед кроличьими зубами выглянула из полураскрытой двери и поздоровалась.
- Мне хотелось бы получить справку о том, где проживала Гурдина Элла Александровна.
- Когда это было?
- Лет... тридцать-сорок назад.
- Вам срочно?
- Да. - Катя предусмотрительно протянула девушке большой пакет с коробкой конфет и упаковкой цейлонского чая. - Прошу вас.
Девушка взяла пакет и на секунду задумалась.
- Приходите завтра утром.
- Во сколько?
- В одиннадцать.
Возвращаться в гостиничный номер совсем не хотелось. Катя перекинула сумку через плечо и направилась на пляж.
Ночью она спала крепко, без сновидений, проснулась рано - около шести. Небо слабо розовело, и в воздухе была разлита утренняя свежесть. Катя поежилась, но уснуть ей больше не удалось.
***
Девушка с кроличьими зубами, увидев Катю, покачала головой:
- Знаете, я ничего не нашла. А вы уверены, что Элла Александровна Гурдина жила в Алупке?
- Да, - упавшим голосом сказала Катя, - уверена. Может быть, городские архивы хранятся еще и в другом месте?
- Нет, архив у нас один. Возможно, она вышла замуж и сменила фамилию?
- А... да... Я как-то не подумала...
- А как ее девичья фамилия?
- Не знаю. Что же делать?
- Если знать точно, сколько ей лет, можно просмотреть записи свидетельств о рождении.
- Хорошо, я выясню и сообщу вам.
Вечером Катя позвонила Алексею. Он попросил ее перезвонить через два часа. Когда она снова соединилась с Москвой, Алексей, откашлявшись, сказал:
- Сорок семь.
- Спасибо.
- Все нормально?
- Да.
Получив на руки справку, Катя растерялась. Оказалось, что фамилия Эллы была Краснянская и жила она на окраине города.
- А этот дом сохранился? - спросила Катя, щурясь от солнца, бьющего прямо в глаза.
- Скорее всего, нет, бо2льшая часть домов была снесена.
- Это далеко?
- Нет, пройдете по центральной улице пятнадцать минут и свернете направо, а там спросите.
- Я могу к вам обратиться еще раз, если возникнет необходимость?
- Пожалуйста, я работаю каждый день. С десяти до пяти. Обеденный перерыв с часу до двух.
Дом, где жила Элла Гурдина, не сохранился. На его месте возвышалась белая пятиэтажка. Справа стояли два ветхих деревянных домика, к которым Катя и направилась, невольно замедлив шаг.
В первом доме ей никто не открыл, очевидно, хозяев не было. Во втором сразу залаяла собака, и пожилая женщина в ярко-малиновой косынке на голове высунулась в окно.
- Вы к кому?
- К вам.
- Ищете комнату?
- Нет, я по другому вопросу.
Через минуту к ногам Кати подкатилась серо-белая собачонка, а женщина вышла на крыльцо.
- Марья Николаевна.
- Катя.
- Проходите на веранду.
Хозяйка тяжело опустилась на стул.
На круглом, слегка покосившемся столе стояла синяя ваза с фруктами.
- Вы здесь давно живете?
- Пятьдесят лет, даже больше. А что?
- Вы не помните жильцов дома, который стоял рядом с вашим? Ну, на месте пятиэтажки?
- Рядом? Помню. Краснянские жили. Мать с дочерью. Симпатичная такая девочка была, но очень уж своевольная. Делала, что хотела.
- А что сталось с матерью?
Женщина вздохнула.
- Умерла. Утонула. Девчонке тогда лет семнадцать было. Царствие ей небесное. Правда, непутевая женщина была, безалаберная. Не работала нигде толком. То цветами на набережной торговала в курортный сезон, то рыбой. И еще гульнуть любила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80