А Элла Александровна была после вручения премии, усталая. Она хотела провести вечер со своими актерами, отметить это событие без посторонних. Она сама об этом попросила... Все уже вышли, по-моему. Я стояла в дверях, и тут свет погас.
Катя влетела в кабинет Гурдиной без стука.
- Элла Александровна, вы просили Лину Юрьевну поскорее выпроводить зрителей из зала после спектакля "Сон Шекспира в летнюю ночь" в тот злополучный вечер?
- Я вообще не помню такого, никто ведь не знал, что я приеду пораньше, это был для актеров сюрприз. Я попросту удрала с торжественной части... Тем более я не могла никого просить, чтобы всех выпроводили, что за чушь? Элла Александровна затянулась сигаретой и снова вернулась к чтению какой-то бумаги. - Извини, у тебя все? Мне тут прислали проект нового постановления о муниципальных театрах, я изучаю...
- Да, все.
Лину Юрьевну Катя перехватила в холле.
- Элла Александровна утверждает, что она вас ни о чем подобном не просила.
- Вы принимаете меня за сумасшедшую? - вспыхнула Лина Юрьевна.
Наступило молчание. Лина Юрьевна наморщила лоб.
- Кажется, мне об этом кто-то сказал, - не-уверенно протянула она.
- Кто?
- Кто-то из актеров, я точно не помню.
- Постарайтесь вспомнить, это очень важно...
- Да, - Лина Юрьевна удивленно посмотрела на Катю, - вспомнила. Я слышала, как мне кто-то сказал: "Звонила Элла Александровна и просила передать, чтобы немного пораньше очистили зал от зрителей, сегодня она очень устала и ни с кем не хочет встречаться". Что-то в этом роде, если я не напутала, но, по-моему, все было именно так...
- Ну а кто сказал? Вы видели этого человека?
- Нет, - почти крикнула Лина Юрьевна, - это было в антракте. У нас недалеко от сцены есть закуток, где актеры могут отдохнуть, так вот оттуда и раздался голос, а лица я не видела... Я бегала, принимала поздравления по случаю премии, закупала продукты...
"Как все было хорошо и тщательно продумано, не подкопаешься... Замотанная Лина Юрьевна, конечно, ей даже в голову не придет в такой беготне заглядывать и интересоваться, кто там чревовещает", - размышляла Катя.
- А голос был мужской или женский?
- Не помню, - Лина Юрьевна решительно покачала головой, - не помню. Впрочем, кажется, женский...
Теперь картина постепенно прояснялась. Убийца сам попросил расчистить себе место действия. Партер для убийцы.
Глава 10
- Нет, ты представляешь, - кипятилась Катя, - сидеть рядом с будущей жертвой и ничего не заметить! Ни-че-го, - раздельно, по слогам, произнесла она.
- Ну что делать, - успокаивал ее Алексей, - племянник Переверзенцева же не знал, что окажется невольно причастным к такому захватывающему событию, как убийство. Если бы знал, то как следует экипировался бы: и блокнот бы взял, и потайной микрофон, и непре-менно бы расспросил, откуда тот человек и кого ждет...
- Конечно, это все смешно, но мне, поверь, не до смеха, хоть плачь.
Алексей сидел на террасе Катиного дома и, вытянув ноги, подставлял лицо легкому ветерку, скользившему по цветам и зарослям дикого винограда. Квадратный стол и стулья, стоявшие в глубине террасы, были недавно выкрашены Василием Леонтьевичем в ярко-голубой цвет, и от этого терраса приобрела вид уголка Средиземноморья. Это впечатление усиливали большие глиняные горшки, в которых росли лаванда и маленькие симпатичные деревца с темно-розовыми цветами, носившие поэтическое название бугенвиллеи.
- Никуда и ездить не надо, сиди тут и отдыхай, деньги экономь, Алексей лениво приоткрыл один глаз.
- Может, тебя здесь прописать? - отозвалась Катя.
- Неплохо бы.
- Слушай, а вдруг его вообще нет?
- Кого - его?
- Убийцы, - вздохнула Катя.
- Конечно, человек убил сам себя, повесил на шею шарфик...
- Убийца еще бы бинокль театральный в руку своей жертве вложил или монокль.
- Бывает и такое, ну, не буквально, а так, разного рода чудачеств хватает. Это чаще всего почерк незрелого убийцы, для которого убийство в новинку. И он как бы усиливает его ненатуральность, чтобы самому не поверить до конца в случившееся.
- Итак, у нас... - Катя откинулась на стуле, - семь актеров, режиссер и ее помощница, итого - девять подозреваемых. И корни этого запутанного клубка уходят в прошлое, а прошлое никто не хочет раскрывать. Но, кажется, я стала их чувствовать, я не могу объяснить, как это происходит, но для меня они становятся более понятными!
- Значит, ты стоишь на верном пути. Помнишь, я тебе говорил вначале, что поединок с убийцей, как танго: вы то льнете друг к другу в полутьме, то расходитесь в разные стороны. Тебе надо вывести его на свет, а он сопротивляется, ускользает, и ты опять подходишь к нему близко-близко, увлекаешь за собой.
Где-то громко закуковала кукушка.
- Загадывать? - прошептал Алексей.
- Ты что! - Катя рассмеялась. - Это у Маргариты Стефановны, заводная на часах. Кукушечка совсем старая, постоянно ломается, а то, бывает, посреди ночи на весь дом свои позывные передает.
Катя вдруг вспомнила часы в доме Гурдиной. Страшный взгляд кукольной пастушки и ее загадочная улыбка. Часы, которые помогли раскрыть тайну "царицы московской сцены".
- Ты знаешь, - Катя перегнулась к Алексею через стол, - я все думаю, зачем Миронова приходила в "Мольер". К кому? Она ведь могла встретиться там с кем-то, когда никого не было. С кем?
- Может, потрясти Игоря Святославовича? Вдруг расколется?
- Мне кажется, он действительно не в курсе, да еще с такой малахольной секретаршей: печатает, за-крыв глаза, как на рояле играет.
- Это просто значит, что она суперпрофессионал, таких сейчас мало. Печатать вслепую - это высший класс. К тому же она таким образом бережет свои нервы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80