Надо теперь идти в загс и просить, чтобы просмотрели записи регистрации. Постой, я захватил две фотографии - Зубариной и Печорской. Случайно передали родственники. Посмотри внимательней.
Просмотрев два ящика, Катя покачала головой:
- Здесь их точно нет.
- Непонятная картина получается. Выходит, театральный фонд "Мольер" никакого отношения к этим серийным убийствам не имеет.
- А то, что блондинки знакомились с "шишками" в "Мольере"?
- Ну, всякое бывает, почему бы им не позна-комиться в театральном фонде? Совпадение.
- Зашли в тупик?
- Просто одна версия отпала, а вторая...
- ...Не родилась? - подхватила Катя.
- Примерно так. Ставь ящик обратно. А Мартыновой нет тут?
- Нет.
- Ты не могла ее пропустить?
- Честно говоря, я подумала об этом и поэтому имела в виду Анжелу, когда просматривала картотеку.
- Хорошо.
Катя задвинула средний ящик стола и отряхнула руки.
- Выходим?
- Да. Погаси свой фонарь, обойдемся одним. Давай я уберу его в сумку.
Спускаясь по лестнице, Катя чуть не упала.
- Держись крепче за перила.
- Крутые ступеньки. Ой! - вскрикнула она.
- Что там?
- Мне показалось, что кто-то пробежал по ногам. Ах, да, - тихо рассмеялась Катя, - я совсем забыла, здесь же еще есть живой уголок...
Через два дня позвонил Алексей.
- Ты знаешь, я подумал, что мы проверили только одну часть версии, то, что касалось "Мольера", но, чтобы поставить все точки над "i", надо проверить и "Вечную Венеру". Алло! Ты слышишь меня?
- Да. Опять фонари и кроссовки?
- Нет, что ты! - Катя была готова биться об заклад, что Алексей улыбнулся. - Там будет подключена специальная служба агентства. Это уже не твоя забота. Ребята достанут необходимые материалы, ну а просматривать и копаться в них будем мы. Я тебе позвоню, когда материалы будут на руках.
Осень наступила неправдоподобно рано. Прошло еще одно лето, дождливое, с редкими жаркими неделями, поманившее москвичей африканским зноем в июне и постепенно заставившее их расстаться с мечтой о тепле. В разговорах его будут вспоминать как "то самое ураганно-дождливое лето 1998 года". В августе стремительно желтели трава и деревья, небо подергивалось серой дымкой, и уже не ожидалось ясной сухой синевы. Катей овладела грусть. Ей не хотелось никого видеть, она замкнулась, ничего не отвечала на осторожные вопросы своих соседей.
В те дни Катя много гуляла. Она бродила по любимому Гоголевскому бульвару: влажный звенящий воздух, желто-зеленые листья. Ей нравилось смотреть на незнакомые лица, молчаливые, застывшие деревья.
Самый иррациональный город в мире, невиданный мираж, возникший на пересечении любви, варварства, нежности и смерти, медленно, как град Китеж, раст-ворялся в призрачной дымке рубежа веков. Его жители еще и не подозревали, что они обречены стать последними атлантами уходящего века. Ведь что бы ни говорили захлебывающиеся от восторга певцы нового, Москва умирала, вместо нее рождался иной город. Никто не знал, будет ли он хуже или лучше старой Москвы, но что это совсем другой мегаполис, не сомневался ни один из его жителей. Все границы стирались. Легендарная Таганка, уютная Полянка, сентиментальная Покровка постепенно превращались в безжизненные территории, декорации, где не было актеров, а бродили безмолвные статисты. Москвичи никак не могли привыкнуть к мысли, что мир, который окружал их всю жизнь, безвозвратно утерян и надо учиться жить заново.
А иногда казалось, что Москва замерла в ожидании невиданного взрыва, который смел бы с ее лица все наносное, ненужное. И тогда она стала бы той очаровательной незнакомкой, в которую можно влюбиться до беспамятства...
Глава 14
- Все! - сказала Катя вслух и с шумом захлопнула папку. - Все ясно как божий день, и почему это только раньше я не сообразила...
Все просмотренные фотографии слились в одну бесконечную череду миловидных пухлых мордашек. Они все были на одно лицо. Метаморфозы происходили постепенно, как при монтаже кинопленки. А в конце концов со всех фотографий на нее смотрела Анжела Мартынова, трагически погибшая в автомобильной катастрофе.
Катя подошла к зеркалу и провела пальцем по щеке. "Как это ужасно и кощунственно - делать из собственного лица чужое подобие. Забыть свои глаза, губы. Прав был кто-то, сказавший, что еще ни один мужчина не влюбился в женщину по-настоящему только из-за ее внешности. Но здесь преследовалась определенная цель. Это не было суетное желание понравиться кому-либо".
Катя почувствовала прилив странного вдохновения.
- Где моя карта? Я загоню убийцу в Средиземное море, окружу его со всех сторон моей Непобедимой Армадой. Я поставлю ему шах и мат в этой бирюзовой луже! Так, - Катя расстелила карту на полу, - сначала я завожу свои корабли сюда... - Из старой картонной коробки она высыпала на карту игрушечные кораблики, которыми играла в детстве.
***
Катя поднялась по ступенькам и решительно нажала кнопку звонка, рядом с которой была нарисована белая мышь, державшая в лапах огромный кусок сыра. "Подавится", - подумала Катя.
Дверь распахнулась.
- Вы к кому? - Невысокий мальчик в синей футболке вопросительно смотрел на Катю.
- К тебе. - Катя шагнула вперед. - Ты, наверное, видишь многих, кто приходит к твоим соседям?
- Да, покупатели сантехники тут постоянно толкутся, но я их плохо помню.
- Я не о них. - Катя опустилась на стул. - Ты знаком с частыми посетителями?.. - По ногам Кати медленно заскользило что-то. Она боялась пошевелиться. - Там... - осипшим голосом выдавила Катя и, не глядя, указала пальцем куда-то вниз.
- Да это наш Пилат, питончик, он еще совсем маленький и так рад гостям!
- Я понимаю, - Катя потихоньку отодвигалась вместе со стулом, - он, конечно, очень симпатичный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80